— А вы живете с дедом
вместе? — спросила я, хоть и самой было интересно, почему мама так повела себя
в прошлом.
— Нет, не живем уже
давно. Устали друг от друга. Решили отдохнуть. И так отдала ему двадцать лет
своей счастливой жизни. Дочку вырастили. Лерка ушла из дома строить свою
самостоятельную жизнь, а я тоже решила уйти… — как-то туманно проговорила
бабушка.
— Так, а сколько тебе
лет?
Бабушка насмешливо
посмотрела на меня.
— Всего лишь шестьдесят.
Но живем мы до двухсот. Так что я решила пожить для себя.
— До двухсот? —
подавилась я воздухом.
— Да.
— Как же мама собиралась
жить с отцом, который человек? — ошеломленно спросила я.
— Вот и мне интересно.
Такие, как мы, никогда не выбираем человека в пару. Можем не жениться вовсе,
это да. Но чтобы человека! Этот нонсенс. В нашей природе дети должны быть
сильными и одаренными. Поэтому мне непонятно поведение твоей матери.
— Мне тоже, — тихо
прошептала я.
— Она точно выжила из
ума, — покачала бабушка головой, и мне показалось в этот момент, что вся ее
злость на дочь напускная.
Мы остановились.
— Ладно, моя хорошая.
Будем решать проблемы по мере их поступления. Давай сейчас заселимся в
общежитие. Или ты хочешь жить со мной? Кстати, я абсолютно не против.
— Нет, давай лучше в
общежитие. Привыкла уже жить самостоятельно.
— Еще она самостоятельная
на мою голову, — покачала головой бабушка. — Пожалуйста, не наделай ошибок, как
твоя мать, — вздохнула Серафима.
— Да мне как-то не до
этого будет, по всей видимости.
— Что верно, то верно.
Контроль над тобой теперь знатный будет, — усмехнулась бабушка и подмигнула
мне. — Тогда сейчас заселяемся, а потом ты мне расскажешь, что там в парке
такое произошло, что Аристарх рвал и метал, — она издала довольный смешок, а
потом толкнула дверь, на которой было написано: «Кастелянша» и с громким
криком: «Людочка! Нам нужна твоя помощь!» — затянула внутрь.
Людочкой оказалась весьма
колоритная личность преклонного возраста. Но при этом очень миленькая, яркая и
веселая старушка, которая ловко выдала мне постельное белье, полотенце,
средства личной гигиены, что было очень даже приятно. И, конечно же, форму
университета, ключи от индивидуальной комнаты, пообещав, прийти болтать. Затем
моя бабушка потащила меня дальше.
Темные коридоры с узкими
стрельчатыми окнами создавали необычную атмосферу. Я, погружённая в это все, шла
и ощущала какой-то энергетический подъем, будто даже воздух здесь был каким-то
особым. Мы поднялись на четвертый этаж и быстро дошли до моего блока, в котором
находились три индивидуальные комнаты. На эти комнаты был свой санузел с ванной
и небольшой предбанник для верхней одежды.
После темных коридоров
общежития и такой же мрачной лестничной клетки попасть в довольно светлое
помещение было весьма неожиданно. Нас встретили светло-бежевые стены, удобная
длинная банкетка, стоявшая недалеко от ростового зеркала и шкафа-купе для
верхней одежды.
— Пошли. Твоя комната
справа, — бабушка протолкнула меня внутрь. — Обживаться будешь потом. А теперь
давай рассказывай, — в нетерпении она присела на единственный стул около
учебного стола из светлого дерева, я присела на свою кровать и слегка попрыгала
на матрасе, проверяя его мягкость. В целом мне очень понравилось здесь. Еще бы
шторочки на окна — вообще было бы отлично, а также парочку полочек и цветочек в
горшочке. Я мотала головой по сторонам и уже представляла, как буду расставлять
дорогие сердцу безделушки, которые нужно привезти, а еще, разумеется, вернуть
хозяйке ключи от квартиры.
