— Не готов пока пускать ее на свою территорию, — спокойно отвечает он.
— Да ладно. А на ее территорию, значит, можно?
— Если она не устанавливает границ и допускает меня – да.
— А вы сложный человек, — усмехаюсь я.
— Может быть… — выдыхает, сам посматривая на часы.
Снова возникает неловкая пауза. Я не социопат, но не привыкла вот так близко общаться с незнакомцами. Мужчина откидывает голову, прислоняется затылком к кабине и прикрывает глаза. Мне бы его спокойствие. Моя паника трансформировалась в тоску и обиду. Не знаю, на кого обижаюсь. На себя, на лифт, на службы, на Димку за то, что захотел праздновать Новый год здесь, или на собственную пятую точку, которая встревает в такие вот приключения.
— А если нас не вытащат отсюда сегодня вообще? — тихо спрашиваю я, тоже облокачиваюсь на стену, откидывая голову. Ноги затекли. Но вытянуть я их не могу, иначе буду сверкать чулками и новыми кружевными трусиками.
— Тогда взломаем потолок и выберемся в шахту, — усмехается мужчина, открывая глаза.
— Ну я серьезно.
— Мы по-любому отсюда выйдем – вопрос времени. И чем позже это будет, тем хуже для управляющей компании.
— Нарычите на них? — смеюсь я.
— Нет, подам в суд и отсужу нам с тобой неплохую компенсацию.
— Ого, а вы сможете?
— Надеюсь – я не худший адвокат в этом городе.
— А вы адвокат?
Мужчина кивает.
— Ну, замечательно, — хлопаю в ладоши. — Тогда сидим до конца. Хоть денег заработаем, — шучу я, истерично посмеиваясь.
— Да, шубу себе купишь вместо испорченного мной пуховика.
— Точно.
Снова возникает пауза, которую разбавляет мой громко урчащий желудок. Я не ела целый день, некогда было.
Мужчина берет свой портфель и вынимает оттуда коробку конфет, открывает ее и ставит между нами.
— Проголодалась? Угощайся, — следом за конфетами из его портфеля появляется бутылка коньяка.
— Да еды у меня здесь полно, но я планировала ее съесть за праздничным столом, — вздыхаю я, указывая на свою сумку. — Сколько там до Нового года?
— Двадцать минут, — сообщает мне мужчина и скручивает крышку на бутылке.
— Да уж, похоже, мы встретим Новый год вместе.
— А как год проведешь… — ухмыляется гад и делает глоток из бутылки.
— Очень смешно.
Мужчина ведет бровями и протягивает мне бутылку.
— Спасибо, но я вообще не пью крепкий алкоголь.
— Отчего же? Это хороший коньяк.
— Дело не в этом, — отмахиваюсь я. — Мне важно наслаждение вкусом. А от крепких напитков у меня сносит голову.
— Интересно было бы посмотреть, — снова смеётся мужчина.
— Поверьте, это не так весело.
— Буйная? — продолжает забавляться.
— Нет, наоборот, слишком веселая. На приключения тянет.
— Тогда пей, — снова протягивает мне бутылку. — Надо же как-то создать себе праздник.
Поджимаю губы, посматривая на наручные часы мужчины, уже без пятнадцати…
— А давайте, — усмехаюсь. Похоже, у меня истерика. Беру бутылку, настраиваюсь, глубоко вдыхая. Коньяк из горла я еще не пила. Подношу бутылку к губам, преодолевая отвращение к спиртному, и делаю большой глоток.
Дыхание перехватывает, горло обжигает. Машу руками, хватая воздух. Мужчина берет конфету и подносит ее к моим губам. Съедаю шоколад с его рук.
— Очень крепко, — морщусь я.
— Ну извини, знал бы – прихватил бы для тебя шампанского.
— Нужно закусывать, — изрекаю я. — Вы, наверное, тоже голодный? — открываю сумку, вынимая контейнеры с едой. — Оливье домашний, сама готовила, селёдочка под шубой, — демонстрирую еще контейнер. — Мясо есть по-французски. Любите? У меня даже салфетки и вилочки есть, — вынимаю приборы и салфетки.
