— А ты мою жену сюда не приплетай.
— Я вам не мешаю? — робко интересуюсь, чтобы хоть немного снизить градус их общения.
Оба мужчины поворачиваются ко мне и улыбаются. Вот так просто, как будто и не ругались несколько секунд назад. И только сейчас до меня доходит, что они просто дурачатся.
— А ты вообще почему не в отделении? — Алексей строго сводит брови, но губы его продолжают улыбаться.
— Так обед… — запинаюсь на полуслове.
— Закончился?
— Ну да.
— Дорогу найдешь?
Киваю и поднимаюсь на ноги.
— Да-да, на четвертый, — добавляет Игорь, опять приглашая к себе в отделение.
— Всего хорошего, — улыбаюсь и сбегаю от них. Шутники, блин. Чуть до инфаркта не довели.
Поднимаюсь к себе в отделение. Все вроде спокойно. Новых поступлений не было. Девочки переговариваются на посту. Я к ним, чтобы поделиться и расспросить побольше про этого Воронцова.
— Нагулялась? — хмыкает Лилия.
— В смысле? Я же на обеде была.
— Одна?
— Ну почти, — уклончиво отвечаю. Что-то мне уже не хочется ни рассказывать ничего, ни расспрашивать.
— Там твой голодовку объявил, — кивает она на ВИП-палату.
— Ничего, ему полезно, — невольно улыбаюсь я.
— Какая ты жестокая, — хихикает Амина.
— Справедливая.
Все же иду в палату. Надо проведать, а то Косолапов мне уши пооткручивает. Задание дал, а я не выполняю. Вхожу без стука, Антон лежит на спине и смотрит в потолок. Такой строгий и сосредоточенный. Ему совсем не идет.
— И где ты шлялась? — летит в меня возмущенный голос.
На мгновение даже теряюсь, не зная, как реагировать и подхожу ближе.
— Прости, что? — уточняю на всякий случай. Ну мало ли, может, мне показалось.
— Ты слышала, — цедит Антон сквозь зубы.
Вообще ничего не понимаю. Когда я в рабство попала и теперь должна докладывать о каждом шаге? И еще кому? Красовскому! Не надорвется?
— Мне что, отчитаться?
— Было бы неплохо.
Он садится на постели и смотрит на меня как-то зло. Или мне только кажется.
— Не много ли ты на себе берешь? — усмехаюсь я.
— Вообще-то тебя приставили мне помогать, — испепеляет взглядом, даже не по себе становится. — Но тебя нет, когда нужно.
— Что же тебе нужно? — вопросительно изгибаю бровь и складываю руки на груди. Что же наш мажор еще придумает?
— В туалет. — Губы Антона медленно расползаются в ухмылке. — Писать хочу. Пойдем, подержишь.
До меня не сразу доходит смысл, но все же настигает.
— Чего? Ты обалдел, что ли? — отскакиваю от него, словно обжегшись. Еще чего не хватало!
— Что естественно, то не безобразно, — хмыкает он и решительно идет к туалету, а я в растерянности смотрю ему в спину и не знаю, как поступить.
8. Глава 8 Антон
— Ну, что замерла?
Оборачиваюсь и усмехаюсь. Глазищи Лапиной округляются, а щеки ярко вспыхивают. Ну прям святая невинность.
Еще скажи, что член в руках никогда не держала.
Может, и правда? Да ну нахрен, ей же двадцать уже. А девственность теряют обычно до выпускного. Точнее, отдают ее какому-нибудь придурку вроде меня, надеясь на шикарное продолжение.
— Я не буду этого делать, — качает головой и демонстративно складывает руки на груди. Смешная такая, важная.
Как будто бы я прям позволил, но подразнить дело святое.
— Я ж тебе не минет предлагаю, — хмыкаю и улыбаюсь, замечая, как щеки Яны становятся пунцовыми. — А выполнить свою работу.
— В мои обязанности не входит… — Возмущенный голос обрывается на полуслове, а из коридора доносится непонятный гул.
Дверь в палату без стука распахивается, и вваливаются мои друзья. Полным составом. Три идиота замирают на пороге, оценивают ситуацию. Переглядываются между собой, сканируют меня и начинают дико ржать.
