— Нет, — донесся ответ. — Но и не друг. У нас вынужденное, скажем, сотрудничество. Каждый преследует свою цель.
Я споткнулась, и Горан тут же подхватил меня на руки.
«Так нельзя», — силилась было сказать, но ничего не вышло.
Хотелось одного — заснуть.
— И что же это за цели?
— Отнесите девочку в постель. А утром мы поговорим. Если, конечно, захотите. Иначе она заснет прямо здесь. А это нам точно не нужно. Объяснять придется и персоналу, и её туристам. Вы же сами понимаете, что крик слышали только те, кому можно было услышать. Остальные спят и видят десятый сон.
Уже заснула, почти… Горан, только не выпускай меня. Пожалуйста.
И он, словно почуяв эту немую просьбу, прижал меня крепче.
Более менее сознание прояснилось только тогда, когда меня уложили на мягкую простынь. Всё бы ничего, но кровать рядом прогнулась под чьей-то тяжестью. Сон будто рукой сняло.
Я вскинулась и увидела рядом сидящего Горана, который в это время стягивал через голову футболку.
— Что… — начала было, но голос тут же предательски дрогнул, так как всё внимание привлек мускулистый торс и татуировки, поднимающиеся от бедёр до груди витиеватым узором.
В ушах почему-то зашумело. Захотелось протянуть руку и прикоснуться, провести пальцами по рисунку, очерчивая каждую причудливую завитушку.
Во рту пересохло, словно не пила несколько часов. В комнате будто поднялась температура, вмиг исчезло всё вокруг. В какую-то секунду мне даже показалось, что татуировка мерцает странным светом. Как южная ночь с рассыпанными по небу звёздами. То, на что смотришь-смотришь, и голова идёт кругом.
Я невольно сглотнула. Горан заметил мой взгляд. Наши глаза встретились.
— Вы же не останетесь здесь, — брякнула я, чувствуя, как щеки начинают пылать.
Нет-нет-нет! Долой все мысли о том, что хочется попросить его не уходить. Побыть хотя бы в одной комнате, чтобы больше никто не посмел войти. Я почему-то была уверена, что если Горан будет рядом, то меня больше не тронут, хоть и логического объяснения этому не было.
А ещё оказаться к нему поближе, прильнуть и закрыть глаза. И так и проспать до самого рассвета.
Перед внутренним взором мелькнула порочная картинка, что ночью необязательно именно спать. Я зажмурилась. Господи, что я несу?
— Извини… — попыталась исправить ситуацию.
— Останусь, — сказал он таким тоном, что я невольно вздрогнула и уставилась на него во все глаза.
Что-то подсказывало, что даже если я буду спорить и отказываться — ничего не выйдет.
— Я останусь, Стася, — сказал он уже мягче. — Одна причина: тебе тут опасно находиться одной. Вторая: нам нужен целый и здоровый руководитель группы.
Я понимала, что он прав. Но всё же это «опасно» было так сказано… Что даже я, вовек не засматривавшаяся на своих туристов, ясно поняла: он хочет здесь быть и будет. И моим мнением никто не интересуется. И не потому что наплевать, а просто потому что именно сейчас лучше… просто остаться.
В любое другое время я бы взорвалась. Но сейчас… Это было странно. Непонятно.
Я прикрыла глаза и сделала глубокий вдох.
— Мне что-то подлили в палинку? — спросила, попытавшись разрядить атмосферу шуткой.
— Думаю, нет, — сказал он, устраиваясь рядом и подпирая кулаком голову. — Просто ты перенервничала.
— А…
— Спать, — тихо рыкнул Горан и натянул на меня одеяло. — Иначе завтра заснешь прямо после выезда.
«Снова на ты перешёл», — почему-то отметилось на краю сознания.
