Почему так происходит? Где искать ответы? Эти вопросы так и будут висеть в воздухе до скончания веков.
В семье Ладичей много охотников, поэтому поиск пары — дело привычное. Редкие личности урождаются, как Живко, огнедарами. Людьми, которые могут зажечь пламя: согреть или спалить, всё зависит от встретившегося им на пути человека.
Нам постоянно нужны медиумы. Постоянно.
Мой взгляд выхватил из тьмы статную фигуру в белом. Я чуть прищурился, потом вздохнул.
Пусть Живко ни разу не упомянул за столом про Дубравку, и я не давал обещания, однако… Чувствовалось, что состоялось немое соглашение: завтра, на время избавившись от принципов и желаний, я пойду к своей тетке. Медиуму-сноходцу, цепкому и грамотному, который умеет видеть то, что иные способны только смутно ощутить.
Именно Дубравка сможет показать мне: существует моя истинная пара или нет. Могу ли я остаться со Златой и бороться за наше счастье, или же изначально всё предрешено?
Я не был фаталистом, сбрасывать с себя ответственность не собирался, чтобы Дубравка ни увидела. Но в то же время уже было просто неразумно отмахиваться от слов старших.
Поднявшись со стула, я пересек комнату, переступил развалившегося Луку и направился к двери. Успел открыть её за секунду до того, как аккуратный кулачок Златы постучал.
Миг — тишина. Только глаза в глаза — и всё. Серебристый свет тонул в черных длинных волосах, окутывавших девушку до талии. Черные глаза казались провалами за Границу. На полных губах едва обозначилась мягкая улыбка. Роскошную фигуру еле скрывало полупрозрачное платье, сквозь которое просвечивали все соблазнительные изгибы.
От Златы пахнет лавандой. Как и от всего, что связано с моей родиной. И голова от этого идет кругом так, что забываешь обо всем на свете.
— Доброй ночи, Горан, — сказала она низким и густым, будто прозрачный мёд, голосом. — Да будет мир за порогом твоего дома.
Я улыбнулся, не произнеся ни слова. А потом ухватил её за запястье и притянул к себе. Прижался к пьянящим губам, приветствуя свою женщину древним способом, который намного лучше слов.
Злата на мгновение замерла, а потом прижалась ко мне, отвечая на поцелуй со всей страстью и огнем, на которые только способна. Я стиснул её так, что не сделать ни вдоха, ни выдоха. В голову всегда бил хмель от прикосновения к горячей шелковистой коже, от жара, который шёл сквозь тонкую ткань.
Злата не дрогнула, не испугалась, прихватила зубами мою нижнюю губу. Потом тихо рассмеялась и выдохнула:
— Зверь.
— Зверь, — подтвердил я, касаясь губами её шеи и вдыхая лавандовый аромат.
Полупрозрачный рукав треснул под моими пальцами, Злата еле слышно охнула, игриво оттолкнула. Но я снова сгреб её в объятия, не давая выскользнуть.
— К черту одежду, хочу тебя, — шепнул на ухо, чувствуя, как от желания становится сложно дышать.
Злата замерла, затаилась хищницей, словно готовая в любой момент выпрыгнуть из моих объятий. Я не собирался отпускать. Знал, что это наша игра. То, что есть у двоих и недоступно другим.
— Правда? — хрипло шепнула она, не оборачиваясь.
Мои ладони скользнули по её бёдрам, сминая и приподнимая юбку.
— Да-а-а… — выдохнул я, чуть прихватывая холку зубами и проводя языком по месту укуса.
А потом резко развернул, дёрнул мешающее платье, которое тут же упало к её ногам. Ночью Злата не приходит в одежде, с которой много возни.
Она прижалась к моим губам, оглаживая спину руками, постанывая и тяжело дыша. Я подхватил её на руки, переступил валявшееся на полу платье и, преодолев разделявшее нас расстояние, уложил на широкую постель.
