Читать онлайн Лана Гриц - Мой опасный босс

Надя

Очередной рабочий понедельник.

Весело шагаю по тротуару, асфальт которого давно уже потрескался и начал крошиться. Но вдруг озадачено хмурюсь, замечая возле забора огромную толпу.

Проходная калитка закрыта, и работников нашей швейной фабрики не впускают на территорию.

— Что тут происходит? — спрашиваю сразу же, оказавшись рядом с людьми.

— Нас всех уволили, — расстроено произносит Игорь Васильевич, начальник охраны.

— Как уволили?

Приоткрываю рот от шокирующей новости, протискиваюсь к кованому забору и осматриваю территорию фабрики сквозь толстые прутья. Во дворе – ни души.

— Оказывается, нашу фабрику выкупил крутой москвич, — пролетает обсуждение в негодующей толпе.

— А как же Петрович?

— Да он нас предал! Развалил фабрику, взял деньги и укатил к сыну в Питер.

— Слышал, что новый босс собирается тут все снести.

— Да не говорите глупостей! Он решил все здесь роботизировать. Вот простые рабочие ему стали и не нужны.

Толпа начинает злиться.

— Не порядок!

— Что за произвол?

От обиды сжимаю руками толстые металлические прутья.

Сколько людей в одночасье осталось без работы.

Эта швейная фабрика – одна из крупнейших в области. В нашем небольшом городке нет семьи, в которой кто-нибудь не трудился здесь, практически всех она обеспечивает рабочими местами.

И тут такое…

Такая несправедливость просто не укладывается у меня в голове.

Замечаю, как из главного выхода появляется мужчина невысокого роста и худого телосложения. Застегивая пуговицу на черном пиджаке, он уверенно направляется к нам.

Толпа тоже примечает его. Начинает ругаться и шуметь, требуя вернуть всех на работу и грозясь устроить тут забастовку.

Приглаживая растрепавшиеся русые волосы, мужчина останавливается возле калитки и окидывает нас строгим взглядом.

— Расходитесь, — он говорит громко, чтобы его точно все слышали. — Здесь вам больше делать нечего. А завтра приходите к восьми утра, вас рассчитают и вернут трудовые книжки.

— Пустите, — произношу решительно и буравлю его недовольным взглядом. — Мне нужно поговорить с новым начальником. Вы не имеете никакого права нас увольнять!

Губы мужчины приподнимаются в усмешке.

Стоит и смотрит на меня, как на мелкую мошку, мешающую ему дышать.

— Да, не имеете права! — поддерживают меня люди.

Но ему все равно на наше мнение. Он спокойно разворачивается и направляется к зданию.

Решительно хватаюсь за прутья и оборачиваюсь к начальнику охраны, стоящему позади меня:

— Игорь Васильевич, подсадите, — командую.

Мужчина сначала теряется, но быстро соображает что я задумала.

Заручившись поддержкой еще нескольких работников, я осторожно перелезаю через забор и бегу к главному входу.

Где находится кабинет начальника, я знаю. Когда еще у руля был Петрович, он вызывал меня к себе, хвалил за работу.

И теперь меня ничто не остановит.

Молниеносно пролетаю мимо пижона в пиджаке и слышу в спину грозное:

— Стой, коза!

Сам ты коза!

Перепрыгивая через несколько ступенек, влетаю в здание.

Позади слышатся хлопок двери и приближающийся топот.

— Остановись, я тебе сказал!

Ускоряюсь и вбегаю на лестницу, стремительно поднимаюсь на третий этаж.

Но дыхание резко перехватывает, и сердце бешено бьется в груди. Не привыкла я к таким марш-броскам.

Вот она, миленькая, приемная.

Еще несколько метров и я окажусь в кабинете нового начальника.

Надеюсь, он будет там. Иначе меня еще и в полицию сдадут.

Хорошо, что в приемной стоит двусторонний замок. Кручу колесико и закрываюсь изнутри.

Не задерживаясь больше ни на секунду, я пролетаю мимо пустующего стола секретаря и толкаю плечом дверь, обшитую кожзамом.

Вваливаюсь в кабинет начальника и чуть не лечу носом вперед. Вовремя выставляю ногу и застываю на месте.

Часто дышу, пытаясь успокоить взбесившееся нутро.

Взволнованный взгляд попадает в капкан темных глаз.

Здрасьте, приплыли!

Мужчина огромный. И суровый.

Он сидит в кресле и держит телефон у уха.

Широкие плечи, крепкая шея. Вязь татуировок. Лицо с хищным взглядом. Волевой подбородок с аккуратной бородой.

В приемной пижон ломится в дверь, раздаются его разъяренные угрозы, предназначенные лично мне.

И у меня мало времени.

Продираю горло, прокашливаясь в кулак.

— Уважаемый новый директор, — мой голос дрожит, но я не буду сдаваться. Шумно выдыхаю, собираясь с мыслями, — меня зовут Надежда Никифорова, и я работаю на этой фабрике. Вы не имеете никакого права нас увольнять.

Мужчина медленно осматривает меня с головы до ног, сканируя пристально. А мне хочется провалиться сквозь землю.

Его густые брови съезжаются на переносице, а на лоб спадает прядь черных волос.

— Я тебе перезвоню, — он говорит в трубку, а у меня от его голоса мурашки по коже бегут.

Бархатный, томный, способный только приказывать и не знающий отказов.

Он откладывает телефон в сторону и резко встает с кресла.

Боже, да он еще и высоченный.

Мужчина выходит из-за своего стола, прожигая меня пылающим взглядом.

А я ежусь и уже жалею, что решилась на такой глупый поступок и прибежала сюда.

Надя

Вжимаю голову в плечи, когда позади раздается оглушительный стук. Дверь, ведущая из приемной в коридор, отлетает в сторону. Пижон и еще пара здоровых амбалов вбегают в кабинет начальника. И меня сразу же хватают за плечи.

Больно хватают!

— Извините, Артур Алексеевич, — лебезит пижон и тяжело дышит, — она как-то проскользнула.

Замечаю на лице начальника еле уловимую ухмылку.

— А ну-ка отстаньте от меня, — пищу недовольно, пытаясь вырваться из лап здоровенных мужиков.

Барахтаюсь как котенок, которого крепко держат за шкирку.

— Отпустите девчонку, — приказывает этот самый Артур Алексеевич. — И оставьте нас.

Поправляю кофту, когда цепкие руки меня отпускают, и прожигаю пижона гневным взглядом. Он не рад своему проколу, зыркает на меня строго.

А мне хочется позлорадствовать и показать ему язык.

Все беспрекословно подчиняются начальнику и выходят из кабинета, закрыв за собой дверь.

— Так что ты там говорила о моих правах?

О, да у него нет никакого уважения. Не помню, чтобы мы переходили на «ты».

Тяжело вздыхаю и гордо вскидываю голову. Ему не удастся сломить меня своей бешеной энергетикой. Хотя я жуть как волнуюсь.

— На этой фабрике работают люди, — смотрю прямо в темно-карие глаза, — у них семьи, кредиты, ипотеки. Вы не должны их увольнять. Им нельзя оставаться без работы. Чем они будут кормить свои семьи?

— А ты, значит, самая сердобольная здесь?

— Почему это? — фыркаю и скрещиваю руки на груди.

— Никто из уволенных не осмелился вломиться в мой кабинет, — поясняет спокойно. — И ты даже просишь не за себя, ты просишь за других. Тебе, видимо, не так важна эта работа?

Молчу. И горло сжимает болезненный спазм.

Если я лишусь работы, я не представляю как жить дальше. Даже думать пока об этом не хочу. Надеюсь достучаться до нового начальника.

— И на что ты готова пойти, Надежда Никифорова, чтобы я не увольнял всех рабочих? — засовывает руки в карманы брюк и выгибает одну бровь. — Включая и тебя?

Смотрю на него растеряно.

— А что вы хотите?

Мужчина усмехается и медленно направляется ко мне.

Опускаю руки и выпрямляю их вдоль туловища, сжимаю пальцы и давлю ногтями в ладошки.

Атмосфера тут тяжелая, наседает мне на плечи, словно склоняет к полу, чтобы пресмыкаться.

Хочется бежать отсюда, чтоб аж пятки сверкали. Но мои ноги словно налились свинцом. Не слушаются меня, хотя разум молит о спасении.

Надвигается что-то страшное.

Артур Алексеевич кружит вокруг меня как зверь, изучает со всех сторон. А я – словно бедная овечка, которая попалась на пути грозного и беспощадного льва.

Ощущаю, как он останавливается за моей спиной и глубоко вдыхает.

Он меня нюхает что ли?

Повернуться к нему не решаюсь, не хочу его лишний раз провоцировать.

Прикрываю глаза, чувствуя, как на плечи ложатся широкие ладони.

Мое тело натянуто как струна и все чувства обострены. Сердце бухает уже в горле, и я с трудом сглатываю.

У меня кожа горит от его прикосновений. Еще сильнее впиваюсь ногтями в ладошки.

Он меня пугает. И эта ситуация не ведет ни к чему хорошему.

— Ч-что вы делаете? — мой голос дрожит, нервишки уже пошаливают во всю.

— Тихо, — рычит над моим ухом и проходится кончиком носа по ушной раковине. — Стой спокойно.

Мелкие мурашки никак не оставляют меня в покое. Они только меняются с крупных на мелкие и обратно.

— Сколько тебе лет?

— Двадцать, — кошу взгляд в сторону, и рассматриваю длинные пальцы, стискивающие мои плечи.

— Выглядишь младше.

Его голова уже находится с другой стороны.

Что он творит? Что он себе позволяет?

Вдруг Артур Алексеевич отпускает меня и делает шаг назад. Чувствую его прожигающий взгляд на своей спине, затем он опускается ниже.

Я уже хочу развернуться и уйти, но он обходит меня и неторопливо направляется к своему столу.

Скользит пальцами по лакированной столешнице и присаживается на угол.

Глаза хищные, ярко горящие.

— Ты спросила, чего я хочу? Так вот, Наденька, я хочу тебя.

У меня челюсть пикирует на пол.

В моих глазах застывает немой вопрос, но я быстро слышу на него ответ:

— Хочу трахнуть тебя прямо на этом столе.

Он хлопает широкой ладонью по зеленому сукну и довольно скалится.

Надя

— Готова? Тогда проходи и раздевайся.

Слегка кивает на стол.

У меня все тело онемело, словно меня паралич пробил. Язык вообще не ворочается. Стою и молчу, как дурочка. Глазами расширенными хлопаю.

А Артур Алексеевич продолжает смотреть пронзительно. Его острый взгляд проникает в самую душу.

— Я… я… Я не буду делать то, о чем вы говорите!!!

Наконец-то отмираю от ступора. Моему возмущению нет предела.

— А что так? – склоняет голову набок.

Ведет себя спокойно, словно и не говорил ничего похабного.

— Да за кого вы меня принимаете?!

— За девку, которую хочу трахнуть. Раком. На этом столе.

У меня уши в трубочку заворачиваются. Я не просила отвечать, теперь жалею, кто меня за язык тянул.

— Не согласна? — произносит недовольно и хмурится. — Тогда проваливай отсюда.

Он встает со стола и направляется к своему креслу.

Прожигаю его спину злобным взглядом.

— Да как вам не стыдно?!

Мужчина опускается в свое кресло, и теперь я попадаю под его убийственные молнии, летящие из карих глаз.

— Я сказал: свободна.

Как пуля вылетаю из его кабинета.

Не замечаю, как оказываюсь на улице. В голове дикий гул, ноги подкашиваются.

Ну и нахал этот столичный начальник.

Стиснув зубы, пролетаю мимо пижона с охранниками.

— Ну, что там, Надюха? — интересуются у меня толпящиеся работники, когда я нервно дергаю за калитку.

— Откройте, — оборачиваюсь назад и смотрю на пижона.

— Как зашла, так и возвращайся обратно, — специально издевается надо мной.

Ух, как я зла!

Хватаюсь за прутья забора, но прежде чем сделать рывок, смотрю на окна кабинета, где теперь восседает новое начальство.

Артур Алексеевич стоит у окна и смотрит на меня. Даже отсюда меня бросает в дрожь от его колючего взгляда.

Мужчины помогают мне перелезть через забор, заваливают вопросами, а я молча бегу подальше отсюда. Такое ощущение, что меня в помоях обваляли.

Весь оставшийся день не нахожу себе места. Пытаюсь занять свои руки домашними делами. А мысли все равно крутятся вокруг нового начальника.

Со злостью вырываю проклюнувшийся бурьян в палисаднике и представляю, что это волосы Артура Алексеевича. Их у него предостаточно, что на голове, что на лице.