Мой Советский Союз - страница 12

Новую надежду нам подарило известие о выходе второго фильма с многообещающим названием “Фантомас разбушевался”. Продолжение превзошло все наши ожидания. Стреляющий костыль, третья рука у комиссара Жюва, лежащая в гробу невеста журналиста в качестве приманки, драки, перестрелки, ещё более загадочный и грозный Фантомас – все имелось в этом французском киношедевре. Но увы. Главная интрига осталась нераскрытой и Фантомас опять ушёл от заслуженного наказания, оставив комиссара Жюва с журналистом, а вместе с ними и миллионы советских подростков в состоянии легкой неудовлетворённости с надеждой на справедливую развязку в следующей серии. И она не замедлила появиться!

Называлось это новое киносчастье “Фантомас против Скотленд-Ярда”. Что это за Скотленд-Ярд такой я точно не знал, но представлял себе что-то вроде французского Ильи Муромца, который в самый ответственный момент должен прийти на помощь комиссару Жюву с журналистом, чтобы сообща наконец-то изловить негодяя. На поверку французский богатырь оказался английской полицией, которая к тому же по уму и поворотливости оказалась вполне сравнима с полицией французской. Уже с первых кадров я понял, что Фантомас и на этот раз избежит уголовной ответственности. Фильм подтвердил мои предположения на этот счёт. Более того, он оказался последним в серии и с тех пор я вот уже в течение почти пятидесяти лет жду, что кто-нибудь снимет четвёртую серию про Фантомаса, где он наконец-то понесёт заслуженную кару. Пока таких кинодеятелей увы, не нашлось.

Случались и другие иностранные кинорадости. Много приятных минут доставили “Великолепная семёрка, Лимонадный Джо” и практически все фильмы с Луи де Фюнесом. В-общем, тлетворное влияние Запада ощущалось практически непрерывно.

Важное место в культурном досуге советских детей вообще и меня в частности занимал цирк. Сестра моей бабушки водила дружбу со старшим администратором соответствующего заведения на Цветном Бульваре, поэтому попасть на представления не составляло для нас особого труда. Предметом особой любви были клоуны. Карандаш, Никулин-Шуйдин, Олег Попов – все они относились к категории полубогов и каждое их появление сопровождалось бурей восторгов. Нет, я вполне благосклонно относился к акробатам, канатоходцам и фокусникам, но всё равно ждал появления клоунов.

Лишь один цирковой жанр вызывал у меня стойкое неприятие – дрессированные звери. Это чувство сохранилось и по сей день. Я, например, никак не мог понять, в чём смысл засовывания головы в пасть льву. Почему не ног или скажем, зада дрессировщика? Голова выбрана как часть тела, которую жалко меньше всего? Или так артист сообщал зрителям что мол: “Смотрите, я дурью маюсь, а он всё равно меня не жрёт!”, а зрители при этом должны были хлопать в ладоши и умиляться: “Нет, ну какие оба молодцы!”.

Я бы ещё воспринял строго противоположный сюжет с львиной головой в пасти дрессировщика. Это было бы куда интереснее.! Правда такого аттракциона мне наблюдать не доводилось. Лев животное умное, голову свою ценит и не суёт её куда попало.

Кроме того, для меня осталось совершенно неясным, какая радость медведю играть на гармошке, а мартышке скакать на спине у лошади. Нашли джигита. Я также искренне сочувствовал кошке, которую заставили кататься в юбочке на велосипедике и делать вид, что она именно об этом мечтала всю свою сознательную жизнь.