Мой удивительный февраль. Том 5. Остановись и улыбнись - страница 9
Их ротвейлер, словно стражник,
Оккупировал багажник,
И грызёт, слегка рыча,
Вещи у Михалыча!
На удачу покрестились
И по трассе покатились —
Три часа вояж-кино
В Кемерово-Яшкино!
Тут вопрос случается,
Крюк же получается?
Можно ж было в полноги
На пароме от Юрги!
Хоть дорога – так себе,
Не пешком, не на себе,
Потихоньку сплавимся,
Засветло управимся.
Посчитали, посудили,
В общем, как-то убедили,
Раз в моторе столь коней,
Нам по трассе выгодней!
Тут Василич, ждав не мало,
Предложил принять по малой,
Обсуждали всё пока,
Он в себя пришёл слегка.
По чуть-чуть, чтоб не лишка,
Все хлебнули с горлышка.
Не с того, что бражники,
Стопки-то в багажнике!
Кроме Сашки, он водитель.
Так ему родной родитель
Между ног помахивал —
Сигарету стряхивал.
Чтоб не падать возле шины,
Он решил курить в машине,
Перепутавши немножко
Ноги Сашкины с окошком.
Только спрятал зажигалку,
Тут гаишники с мигалкой —
Всем прижаться! Сбавь газу!
Вон, Тулеева везут!
Хоть в канаву, хоть промеж,
Пропустить его кортеж!
Но Василич крикнул: – Пас!
Опоздаем же на «Спас»!
И включивши дурака,
Их подрезали слегка
И помчались матерно
Вслед за губернатером!
А за нами – Ну его!
«Рафик» Вовы Зуева!
И уже без пустяков
Мчались прямо до Топков!
Под чиновников косили,
С ветерком, гуляй, Россия!
На посту же, вона чё,
Тормознули, сволочи!
И за то, что их шугнули,
Вову круто штрафанули,
Засадили в плен его,
Эти власти хреновы!
Два часа мариновали,
Все права его забрали,
В общем, не жалей его!
Чтобы знал Тулеева!
Мы ж с расстройства все «догнались»,
Сын с отцом переругались,
С этими помехами
В Кемерово въёхали.
Дальше всё пристойно было,
Всё культурно, тихо, мило,
На поляне, будьте ласка,
Фестиваль прошёл, как сказка.
Он не зря зовётся «Спас»,
Опростали весь запас.
Зуев локти лишь кусал,
Месяц, аж, права спасал.
Но все следущие годы,
Сколько б не было народу,
Чтоб в ГАИ не влезть дуром,
Езжу я через паром.
Трасса что? Оно мне надо?
Вдруг поедет губернатор?
Хоть я сам смелей его,
Чё дразнить Тулеева?!
Томск-Кемерово-Яшкино, август 2012
Конец света
самая пугающая дата десятилетия – 21.12.2012
Пролог
Хорошо зимой и летом
Нам гулять по белу свету,
Жаль, что скоро рухнет это,
Мне сорока принесла,
Что декабрь по нервам лупит,
Что народ со страху тупит,
Что конец всего наступит
21 числа!
Мол, такая незадача —
Попадаем под раздачу!
Конец ознакомительного фрагмента.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтениеПохожие книги
Во вторую книгу «Спасительный круг» включены стихи и песни, которые связывают автора с самодеятельной, бардовской песней, начиная с КСП «Пьеро», фестивалей «Томский перекрёсток» и заканчивая дружеским стихотворными шаржами на друзей из творческого братства.На обложке и в книге использованы фото картин Ирины Гуреевой из семейной коллекции
В первой книге «Неразменный пятак» в нескольких главах собраны лирические, романтические, философские стихи и песни обо всём, что составляет для автора это всеобъемлющее понятие – «Томский перекрёсток».На обложке и в книге использованы фото картин Гуреевой Ирины из семейной коллекции
В четвёртую книгу «Гражданином быть обязан» объединены стихи и песни патриотического содержания. Причём это не воинствующий «квасной патриотизм», везде ищущий врагов и «пятую колонну», а честное, часто критическое отношение к тому, что называется Родиной, и к тому, каким вчера и сегодня для меня является современное российское государство. Кроме того, в главу «Пересортица» вошли стихи, которые можно обозначить – понемногу обо всем, прежде всего о
Во вторую книгу «Самый лучший сезон» вошли стихи и песни, написанные в многочисленных экспедициях по Сибири и горам Алтая и Саян в семидесятые-девяностые годы прошлого века, впечатления о поездках в разные страны, которые начались уже в двадцать первом веке, а также лучшие стихи о временах года, включая самый замечательный месяц – февраль.
Сборник юмористических и сатирических четверостиший, написанный членом союза писателей России с 2017 года. Автор 33 года отдал службе в армии, награждён боевым орденом и медалями, да и после службы работал, работает он и сейчас. И одновременно пишет стихи. Вот эти-то стихи и представлены на ваш суд. Кто-то скажет: это уже было! Игорь Губерман пишет в этом жанре, уже давно, и успешно пишет. Да, это так, и Владимир считает Губермана своим литератур
Мы продолжаем публикацию путеводителя по общественным баням столицы и ее окрестностей.В этой части вы узнаете о Коптевской, Усачёвской, Измайловской и Покровских бань Москвы.Продолжение следует…Удачного вам и легкого пара!Иннокентий Листозадов
Перед вами вторая часть очерков о популярных общественных банях г. Москвы, где побывал Иннокентий Павлович Листозадов. Персонаж пытался не только послушать, понюхать, пощупать, рассмотреть, разгадать предлагаемый банями пар, но и донести это ощущение до своих читателей. Идите в баню и легкого всем вам пара! Продолжение следует…
Сборник пьес собрал в себе ранние и поздние работы автора. Пьесы в сборнике – современный постановочный материал для профессиональных театров, а так же для самодеятельных, любительских театральных объединений. В сборнике поднята тема отношений между людьми и извечные темы добра и зла.
Я тоже умирал в 16 лет. Знакомо? В этом сборнике лишь боль и обида на весь белый мир брошенного и никому не нужного подростка. Первая любовь? Нет! Проблемы отцов и детей? Опять мимо! Самоуничтожение, поиск себя как личности, ненависть к окружающим и т. п. Это не рассказы о периоде взросления, это рассказы, написанные в это тревожное время. Попытка убежать от реальности в мир, где тебе всё принадлежит, мир, где только ты знаешь, чем всё закончится
В далеком будущем человечество, пройдя через период кровопролитных войн, наконец переживает относительно благополучные времена.Работать и учиться теперь не обязательно: жильем, питанием и развлечениями на базовом уровне обеспечено все население планеты. За порядком присматривают машины, а контролируют все таинственные и мудрые Старшие.Но в последнее время происходит что-то странное. Город словно поражен вирусом, который постепенно разрушает его и