— Хорошего вам дня, — слышу ее доброжелательный голос.
И зверь тут как тут. Вскинулся, заскулил одновременно тревожно и требовательно.
— Тише, дружище. Сейчас мы решим все проблемы, — обещаю я себе и волку.
Покидаю автомобиль. Вхожу в прохладное помещение. По телу пробегает мелкая дрожь. Теперь понятно, почему мышка в теплой кофте с высоким воротом, джинсах и кроссовках. В этом стеклянном кубе человеку простыть проще простого.
— Доброе утро, — голос Агаты звучит из подсобки. — Я сейчас вам помогу. Пока можете выбирать цветы.
— Спасибо, — произношу я громко и жду ее реакции.
Шуршание прекращается.
Проходит секунда, вторая, третья…
Девушка несмело выглядывает, прячась за тонкой гипсокартонной стеной — я вижу часть смешно вытянувшегося лица.
М-да.
Можно подумать, так я ее не замечу.
— К-хм, — откашливается она и делает шаг. — Вас интересует что-то конкретное? — подходит к стойке.
— Именно, — отвечаю я, приближаясь.
Еще три моих шага — и мышка запищит, повиснув в воздухе. Я ярко представил, как хватаю ее за плечи и поднимаю. Будет достаточно одного рыка, и она точно все-все расскажет.
— Замечательно.
Она реагирует на мое приближение нервно. Отшатывается и смотрит мне за спину — ждет помощи. Но помощь не придет. Я перевернул информирующую табличку, и теперь на двери красовалась надпись «Закрыто».
— Розы? — спрашивает дрогнувшим голосом, встречаясь со мной взглядом. — Только сейчас приняла новую партию. Я вам принесу самые свежие, — тараторит она, мелкими шагами отступая к подсобке, а там, как я понимаю, есть еще один выход. — Пять?
Я хмыкаю и слежу взглядом за девушкой.
— Поняла, минимум десять. Выберу самые крупные бутоны, — в ее глазах ужас, и голос панически дрожит.
Зверь в бешенстве. Он рычит на человека. Ему не нравится страх, что исходит от девчонки. Да и меня он напрягает, вместо удовлетворения я чувствую досаду и неприязнь к самому себе.
— Я не хочу розы, — говорю ровным тоном. — Хочу вон те, — указываю на голубые шары на ножке.
— Это гортензии, — поясняет девушка и немного расслабляется. — Сколько вам? — спрашивает она.
— Пять, — отвечаю я, сжимая руки в кулаки и заставляя себя стоять на месте.
Девушка берет деревянную лесенку на три ступеньки и подходит к указанному стенду.
— Пять, — повторяет она за мной, вынимая и осматривая каждый цветок.
Тянется, а я слежу за ее движением. И как я ни стараюсь смотреть на чертовы гортензии, мой взгляд спускается к круглой заднице в светлых джинсах.
— Пять. Готово.
Девушка спускается, а я прочищаю горло и прошу:
— Еще пять.
Мышка поворачивается и произносит:
— Может, четыре или шесть. Дарить четное количество цветов — плохая примета, — на ее лице мелькает улыбка. — Если у вас, конечно, не скорбный повод.
Капец какой скорбный. Возложу букет на пах и всплакну.
Агата вновь забирается на лесенку и замирает — ждет моего ответа. Смотрит, приоткрыв пухлые губы. А я смотрю на них. Пристально. От нестерпимого желания поцеловать девчонку жжет в груди.
— Так сколько? — произносит она, рвано выдыхая.
— Шесть, — произношу я и делаю вид, что роюсь в кармане в поисках денег.
Агата не комментирует мой выбор, отворачивается, и спустя мгновение я слышу ее взволнованный вскрик.
Зверь решил за человека. Он лишь на мгновение завладел контролем, и я встал за спиной девчонки, плотно прижимаясь и упираясь каменным членом ей в бедро.
И ладно бы я просто подошел вплотную, нет, я ухватил девчонку двумя руками за талию и вдавливал в себя, хвастаясь своим мужским началом и… концом. Это точно какой-то вирус, поражающий не только половую систему, но и головной мозг.
