Мой ВРБ - страница 9

«Я так счастлива, что это было в моей жизни», – заплакала вдруг Любка. А потом стала вспоминать, как все любили ВРБ. Она заправляла буфетом в театре на Юго-Западе. ВРБ приходил к ней на кухню поесть. Все девочки, которые работали с ней, затаив дыхание ждали того момента, когда он придёт. Наверное, ради него они там и работали. А в театре Станиславского? Любе нравилось наблюдать, как начинали светиться театральные тётки, работающие за сценой, когда он к ним приходил. ВРБ выводил людей на более высокий уровень существования. Иногда он использовал своё обаяние, иногда это были другие способы, более экстремальные.

Мы простились с Любой, я шла домой и думала: чему он нас научил? Вот та тема, с подмастерьями. Проходя рядом с ним по жизни, что мы подсмотрели за ним? Он научил нас «не ссать». В принципе, этим всё сказано, но надо как-то постараться уйти от жаргонизма. Он научил нас прорываться через страх, действовать. Действовать до отказа, не сообразуясь с рефлексией. Потому что рефлексия убивает творческий порыв. А творческий порыв ведёт к знаниям, гораздо более фундаментальным, чем бытовая логика.

У каждого человека есть свои истории силы. Это воспоминания, которые тебе объясняют в жизни что-то очень важное. Вот одна из моих историй силы – это то собрание труппы в театре Станиславского, на котором труппа официально знакомилась с Валерием Романовичем в качестве нового руководителя театра. Я видела, как ему страшно, я физически это ощущала, я видела, как он это преодолел и завоевал своим обаянием этих людей. И теперь, когда мне страшно что-то сделать (вот все эти вопросы: «Почему я?», «Кому это всё сдалось?»), я вспоминаю ту историю и говори себе: если он смог, то и ты сможешь.

* * *

ВРБ:

«Среди главных режиссёрских качеств бойцовский характер едва ли не на первом месте. Ты режиссёр, ты – лидер! Понимаешь? Ты должен обладать всепоглощающим чувством цели! Цена, которую платят за лидерство – жесточайшая самодисциплина, постоянный риск и вечная внутренняя борьба».

(« Вперёд,..», стр. 100).

«ЖАВОРОНОК»

Не я рассказываю, рассказывает муж. Занесло его в 89-ом году в театр на Юго-Западе, и он принялся смотреть спектакли. Там хитов было, как у Битлз в 65-ом. «Трилогию» только что поставили. Авилов в расцвете сил играет Мольера и Гамлета. Гоголь – любимый драматург. После всего этого Кит смотрит «Жаворонка». Посмотрел, пошёл к Романычу и говорит: «Это же капец как здорово!». А тот смотрит недоверчиво, ищет иронию. Он уже спектакль снимать собрался. В театре стали говорить, что зрителю скучно, он и поверил. «За кулисами» и впрямь устали чуток от пафоса Ануйя. Помню, дежурю в гардеробе, Миша Хитров (звукорежиссёр) выскакивает из зала в фойе с шуткой: «Чем быстрее её осудят и сожгут, тем для всех для нас лучше». Очень было смешно, было дождливо в тот день, с крыши капало, хотелось быстрее домой. Наверное, мы были правы, впереди были 90-е, время другой эстетики, другой морали и другого пафоса. Тем не менее даже одно из последних представлений «Жаворонка» произвело на Кита глубочайшее впечатление. Даже став неактуальным, спектакль не растерял своей силы и правды.

Галина Галкина была умопомрачительно хороша в том спектакле. Она вдохновляла, прекрасная Жанна д’Арк наших 80-х. В очереди за входными билетами ходила сплетня, что Олег Павлович Табаков после этой роли пытался переманить её к себе в театр-студию. От себя могу добавить, что если бы не она, я могла бы так никогда и не попасть в театр на Юго-Западе. Мои мама с папой посмотрели «Жаворонка», их впечатления были настолько сильными, что мама чуть не насильно заставила меня туда пойти.