— А-аа! — крикнула и ударила по рулю. Потом схватила телефон и позвонила мужу. Подождала пару гудков и услышала родной голос.
— Привет, Маха, — я чувствовала его улыбку. Ни одной фальшивой ноты.
Не забывай, что я люблю тебя, ладно?
Я люблю тебя
Не забывай
— Ты сегодня к ужину приедешь? — спросила я. Возможно, нужно было устроить скандал по телефону или рвать к нему на Лубянку и ловить на эффекте неожиданности. Но так в любом случае не выйдет: во-первых, у Кирилла нервы, как канаты, во-вторых, если между ними что-то есть, то Марина уже позвонила и предупредила — я все равно не успела бы. Я опаздывала. Категорически опаздывала. Пусть будет так. Это лучше, чем если я реально уже не успела.
— Буду.
— Тогда до вечера. — Я сбросила вызов и поехала в сторону дома. Пашку заберу, ужин приготовлю и подумаю. Мне самой нужно решить, что я хочу услышать от него. Не так просто принять правду. Такую правду.
Я встряхнула головой и выехала с парковки. Я, конечно, надумала уже. Возможно, да даже скорее всего, ничего там не было. Кирилл жесткий мужчина, самец, естественно, но он не предатель. Моему мужу нужно внимание, ласка и секс. И любовь. Конечно же, любовь. Мне казалось, что все это я давала. Не всегда в необходимых пропорциях, но семейная жизнь не всегда один сахар. Да, у нас не идеальный брак. И люди мы не идеальные. Оба с характером, но мы семья. У нас сын. Мы любим друг друга. Кирилл не поступил бы так со мной. Я всегда была единственной Машкой для своего Медведя.
Я остановилась возле частного сада в паре километров от нашего дома. Позвонила в звонок и прошла на территорию. Дети как раз гуляли.
— Татьяна Борисовна, здравствуйте. Я Пашу хочу сразу с прогулки забрать, отпустите?
— Конечно-конечно, Мария Сергеевна.
— Паш! — крикнула и помахал рукой. — Привет, — поцеловала в темную макушку. — Иди, собирайся. Домой поедем!
— Ура! — заорал сын. В садик ходил вполне себе с удовольствием, но уходил еще более счастливым.
Мы вместе решили приготовить огромную пиццу с колбасой и сыром. Паша больше мешал и подъедал, и я даже не раздражалась на муку у него в волосах. Мыть голову придется, но сегодня мне было все равно, что это ад. Он так орет. Не любил, когда вода сверху лилась. Это жутко раздражало Кирилла. Он был совершенно нетерпим к слабостям. К мужским, естественно. К женским относился снисходительно.
— Да, мам? — ответила, испачкав телефон. — Дела… Дела нормально. В субботу привезти? — и посмотрела на сына. — К бабе Оле поедешь?
— Поеду.
— Поедет, мам.
Мы поболтали еще по громкой связи и одновременно пиццу закончили и в духовку поставили.
Я услышала звук открывшихся ворот и посмотрела в окно.
— Мам, все, целую. Кирилл приехал.
— Привет ему. Пока.
Я отложила телефон и сказала сыну:
— Папа дома. Пойдем встречать.
Мы вышли в холл, когда входная дверь уже открывалась: вместе с мужем в дом вернулась мощная аура мужчины. Уверенного и правого. Идеальный костюм, рубашка, галстук. Я быстро пробежалась взглядом по плечам и лацканам пиджака — безукоризненно: ни пылинки, ни соринки, ни волоска. Если Кир и говорил с Мариной, то понять это запросто не получится. Он слишком хорошо контролировал эмоции. А допросы и сам прекрасно умел устраивать — опыт. Куда уж мне.
— Привет, Пашка, — он подхватил его на руки и сразу получил две мучные ладошки на пиджак. — Ну вот, поваренок, смотри, что вышло.
— Лугать будешь? — надулся Паша.
