Она выкурила сигарету и затушила ее о раковину. Захотелось наконец-то избавиться от проклятого платья, которое обругала каждая собака в городе. Она залезла в ванну, встала и начала снимать одежду, стараясь избавиться от нее как можно быстрее. Блестящая тряпка полетела под ноги. Оливия достала из тумбочки перекись водорода и облила свои волосы. Там же нашлась жидкость для снятия лака. Выкрутив кран с горячей водой почти до кипятка, она принялась смывать с себя боевой раскрас. Фиолетовые, розовые, зеленые и красные разводы смешивались и утекали в слив единой темной массой. Яркие пряди потускнели, кожа покраснела. Она заткнула пяткой слив и легла, упираясь лопатками в холодный кафель. Оливия вывернула кран, и шум воды прекратился. Она посмотрела на клубы пара и свои красные руки, коснулась глаз и губ. Обессиленная, Оливия подтянула ноги к себе и положила голову на колени.
– Если сейчас произойдет утечка газа и дом рванет, я не успею даже испугаться, – она начала качаться вперед-назад. – Если треснет несущая стена, меня завалит, и я, к сожалению, успею испугаться, – она прикрыла глаза. – Все может решить поганый случай. Так где ты есть сейчас? Разнеси все здесь, уничтожь.
Она запустила руку себе в волосы и застонала.
– Всех спасла, всех уберегла, всем помогла, – начала бормотать Оливия. – Все счастливы, все замужем или женились, у кого-то дети, деньги, бизнес и признание, – уже громче продолжила она. – У них есть чертов смысл жизни! Так какого черта у меня его нет?! Что?! Зачем мне просыпаться завтра? В какой цвет выкрасить свое лицо? Какой дурочкой прикинуться на этот раз? Как мне убедить саму себя, что все в порядке? – она с силой потянула себя за волосы, пытаясь отрезвить болью. – Ненавижу. Всех ненавижу, его ненавижу и себя, себя ненавижу больше всего. Ты слаба. Ты делаешь недостаточно. Надо лучше стараться, Оли! Нужно быть идеальной!
Она легла в ванне и обхватила руками голову.
– Всех спасла… а себя спасти не смогла… себя не смогла, мам…
– Месье Конард, на проводе ваш отец, просит назначить встречу, – екретарша влетела в кабинет с кипой бумаг и застала Конарда висящим сразу на двух телефонах. – Он говорит, дело неотложное и касается демпинга в компании «Эволюция». Просит ответить, как появится возможность.
– Нет, Крисс, мы не будем продавать себе в убыток, тебе ясно?! – Конард заорал в одну трубку на своего заместителя, а потом, приложив ухо к другой, изменил тон на ласковый. – Да, я зайду по дороге домой в супермаркет! – затем вновь вернулся к разговору со своим заместителем. – Нет, я лучше сам начну жрать эти конфеты, чем они получат такую скидку на закупку! – закатив глаза, Конард вновь сменил трубку. – Что? В смысле ору? Я не ору на тебя, я ору на Крисса! – Конард замолчал, слушая. – Нет уж, так вот я разговариваю с подчиненными! Я плачу им деньги, которые даже «НАСА» не платит своим космонавтам. Если я хочу орать на них и сдирать три шкуры… – зарычав, Конард сменил телефон. – Крисс, если сейчас не угомонишься, то не только ты окажешься на улице, но и я! А ну перестал спорить и пошел договариваться.
– Месье, третий телефон зазвонил! – секретарша подбежала к столу. – Это месье Рамирос с деловым предложением.
– Сандра, у меня два уха и всего лишь один язык! Боже мой, да пусть он уже замолкнет со своим предложением по приготовлению чуррос, иначе я сдам его в психушку! Пристал ко мне, как маньяк, со своим сладким тестом! Как же мне все надоели, – конард замолчал, а затем сказал во вторую трубку. – Нет, ты не в счет, – а уже через мгновение закричал в первую. – А ты, Крисс, достал! – и сбросил звонок. – Сандра, умоляю, скажи мексиканскому барону с чуррос – все решим после шести вечера!
