- Сам нашел, - папаша был невозмутим, как береговые скалы. – Не поверишь, где. Возле таверны «Башка на вынос» в Коппельшире. Лежал там себе, родненький, никому не нужный. А я его подобрал.
- Лжец! – почти выплюнул Толяпар.
Я обиделась за отца. Во-первых, не очень-то он и соврал – рубин, действительно, подобрали возле этой таверны, после того, как я не могла удержаться от смеха, глядя, как хозяйка таверны лупит подпивших орков сырым лососем, схватив его за хвост. А во-вторых, спрашивать про поставщика материала – это дурной тон среди мастеров. Не можешь раздобыть лучший камень для поделки - не выклянчивай, чтобы тебе рассказали, где добывают его другие.
- Вы покупать что-нибудь будете, мастер Толяпар? – спросила я. – Если нет, то берите вашего сыночка и уходите, не отпугивайте покупателей. Господа эльфы не слишком любят, когда гномов собирается больше трех, а нас уже четверо в одной лавке.
- Эльфы, эльфы, - зло протянул Толяпар. – Стелитесь под новых хозяев? Сколько нынче взятка городовому за место в Цитадели?
- Никакой взятки, - ответил папаша с достоинством. – Господин Рафаэль оценил мое мастерство и посчитал, что товар будет пользоваться спросом именно в этой части города. – А ту диадему, что ты подарил его жене, он, кажись, передарил экономке?
Оскорбленный Толяпар сгреб за рукав сыночка и вылетел вон, от души хлопнув дверью.
- Вот и поговорили, - подытожила я. – Того и гляди, он лопнет от зависти и злости, ты сурово с ним, пап.
- Надо работать, а не желчью исходить, - ответил папаша, убирая неограненные камни. – Как будто все дело только в материале!
- Разве нет? – удивилась я. – У кого лучшие камни – тот и на высоте.
Отец усмехнулся:
- Ты молода еще и глупа. Знаешь, какую самую красивую поделку я видел за свою жизнь?
- Изумрудную бонбоньерку? Которую выточили из огромного изумруда? Ты про нее тысячу раз говорил. Так там камень был – один на миллион.
- Нет, не бонбоньерку, - отец поставил локти на прилавок, выглядывая покупателей, но взгляд затуманился, стал задумчивым и далеким. - Это была брошка, бабочка. Работа твоего прадеда Фарина. Из алмазов, величиной с орех лещины. И эта бабочка сверкала, как будто была сделана из огня.
- Из алмазов? Не может быть, - не поверила я. – Наверное, он взял хрусталь…
- Это были алмазы, - повторил отец. – Он смог сделать шедевр из неподелочного материала.[1] И до сих пор никто не смог превзойти его мастерство.
- Как же он заставил алмазы гореть огнем? – спросила я с любопытством. – Они же бесцветные и мутные.
- Ошибаешься. Они прозрачны, как самый чистый лед, даже еще прозрачнее. Только заставить их показать свою красоту – это вершина ювелирного искусства. Я видел алмазную бабочку, она ослепляла! Свет играл на ней сначала белым, потом голубым, потом розоватым и красным - как будто алмаз впитал в себя все цвета радуги. Это было настоящее волшебство, даже эльфам такое не под силу. Повторишь поделку прадеда – и тебя назовут величайшим мастером королевства, как называли его.
- Как же можно заставить камень играть светом? – я недоуменно нахмурилась. – Он посыпал бабочку алмазной пыльцой? Как я розы?
- Нет, это была не алмазная пыльца, - сказал отец задумчиво. – Он не открыл секрета. Ты же знаешь, что твои дед и прадед погибли во время войны, я был слишком молод, они многого не успели рассказать мне. И записей не оставили, чтобы секреты семьи не попали в чужие руки. Но я думаю, те камни были отшлифованы каким-то особым образом.
