Мне стоило больших усилий, чтобы не плюнуть им вслед. Но плевать на эльфийских улицах нельзя. За это штрафуют. Поэтому мне только и оставалось, что развернуться в другую сторону и направить стопы в мясную лавку, куда я, собственно, и собиралась вначале.
Не прошла я и двух домов, как из подворотни вылез Пыш.
- Ты сдурел, Эрм?! – набросился он на меня. – Такого куша лишил, недомерок!
Вместо ответа я затолкала его в ту же подворотню, откуда он вылез, и от души навешала плюх и затрещин.
- Ну все, все! – завопил, наконец, Пыш, и я отпустила его, тяжело дыша.
Воришка потирал затылок и уши, и ругался:
- Точно - спятил! Чего на меня набросился? С каких это пор ты защищаешь белобрысых выродков?!
- Этот выродок – наш с папашей клиент, - сказала я, многозначительно похрустывая пальцами, и Пыш сразу забыл ругаться. – А тебе надо тоньше работать, а то топорно, толстяк, топорно.
- Ну я не знал, что он ваш клиент, - добродушно признался Пыш. – Ладно, мир.
Мы пожали друг другу руки, выбрались из подворотни на улицу и пошли рядом.
- Купишь мне булочку с ливером? – спросил Пыш, когда я сказала, что иду в лавку к Виндальву.
- Куплю, - проворчала я, - хотя вместо булочки тебе надо хорошего «леща» дать.
- Хватит злиться, Эрм, - похлопал меня по плечу Пыш. – Я же извинился. Ты же знаешь, я ваших клиентов не трогаю…
- Еще бы трогал, - я сбросила его руку со своего плеча. - Но я почти пожалел, что помешал тебе. Тот блондинчик – та еще задница. А из-за тебя, толстяк, я чуть не влип.
- Не-не-не! – хитро заулыбался Пыш – Не из-за меня, я тут совсем ни при чем!
- Дать бы тебе еще раз по зубам, мне бы сразу полегчало, - сказала я ему доверительно.
Конечно же, дальше угроз дело не продвинулось, и мы, дружески болтая, прошли почти всю Цитадель, с хохотом вспоминая неудачную кражу. Вернее, хохотал только Пыш, а я лишь улыбалась уголками губ.
- Но я чуть не обвалился, когда ты меня ущипнул! – признавался Пыш. – Фух! Сердце прямо в пятки упало!
- Когда-нибудь тебя эльфийский гвардеец ущипнет, - предрекла я, и воришка сразу смеяться перестал. – И тогда будешь воровать корки у тюремных крыс.
- Бог с тобой, Эрм! Не говори такие страшные вещи! – Пыш даже побледнел.
- Давно бы за ум взялся… - заворчала я и замолчала.
Мимо нас проехала коляска, запряженная эльфийскими белыми жеребцами. На конях блестела позолоченная сбруя и покачивались плюмажи из павлиньих перьев, а в коляске, между двух эльфов в златотканых камзолах, сидел наш недавний покупатель – тот самый красавчик с изумрудными глазами.
Мы с Пышем прижались к стене дома, чтобы дать дорогу коляске и сопровождавшим – десяти всадникам с кинжалами наголо.
Зеленоглазый красавчик повернул голову, и наши взгляды встретились. Меня словно облили ледяной водой из ведра. Холодное презрение, высокомерие, брезгливость – вот что было в этом взгляде.
Посмотрев на меня, эльф мазнул взглядом по Пышу и отвернулся.
- Пыш, извини, - сказала я, когда процессия скрылась из виду, - но сейчас ты получишь еще пару плюх.
3. 3
- Что-то у тебя сегодня одни розы получаются, - проворчал папаша, выбирая из вороха цветов драгоценный камень. – А! Вот, еще один рубин… - держа его двумя пальцами, отец посмотрел камень на свет. – Выше всех похвал – прозрачный, цвет хороший.... Спой еще, Эрм. Мне надо хотя бы три таких камня.
- Все сделаем в лучшем виде, - заверила я его и запела.
Песня была старинная, да и слышала я ее очень давно, но именно сегодня – когда солнце светило так ярко, и небо было голубым, как самые лучшие топазы, она вспомнилась мне:
