- Все, проводил, уйди уже с глаз!
- У тебя телефон с собой? – спросила я, стараясь не обращать внимания на грубость. Влад промолчал, он едва ли понимает, что я хочу от него, и я обхватила его бедра руками, провела ладонями по ним, и нащупала в кармане смартфон. Захотела отодвинуться, но он не позволил.
Обхватил руками, нагнулся, и прислонился своим температурящим лбом к моему. А я решила не вырываться, не сопротивляться этой тишине между нами. Впервые за этот сумасшедший вечер мне хорошо не телом, а душой, которая к нему стремится. Всегда стремилась, всю жизнь, едва я увидела этого злого мальчишку.
- Вера, - прошептал Влад, не отстраняясь от меня, и от этого простого действа – моего имени, произнесенного им, я чуть не накинулась на Влада с поцелуями и ненужными признаниями. Вместо этого обхватила его лицо ладонями, запоминая жар его кожи, впитывая его в себя, стараясь в памяти сохранить накрепко, на всю жизнь. – Вера, почему ты такая сука?
Вот и все. Вот и попрощались.
Отстранилась от него, радуясь, что темно, и гадкие мальчишки побили фонари – подступающих слез не видно.
- Потому что! – вытянула руку вперед, и зазвенела ключами от машины. А затем зашвырнула связку в темноту кустов – там их лишь днем найти можно, и то не факт. – Больше не ищи со мной встречи никогда, оставь в покое. И… вызови такси.
Под сдавленные ругательства и маты Влада я развернулась, и быстро вбежала в подъезд.
7. ГЛАВА 7
Лето почти позади, светает уже не так рано, но в комнату я вошла как раз с первыми, красными лучами вступившего в силу дня. И на кровать упала, обессиленная – ну что за жизнь такая? Почему все счастье, что отмеряно было, длилось пару дней, да и то ложью было?!
- Вставай, - приказала сама себе, когда закончилось данное самой себе время.
Еще в детстве я этому научилась – плакать ровно три минуты. Если меньше – легче не становилось, а если больше – остановиться сложно, невозможно практически. Три минуты на слезы - ни больше и не меньше. В детском доме и тех трех минут себе позволить не могла – там слабость не прощали…
- Вставай! Хватит! – прошипела, и поднялась на локтях с кровати.
- Вернулась, - услышала тихий голос за спиной – Катя, оказывается, в комнате, а я и не заметила. Не заметила то, что она сидит в старом кресле, и держит спящую Полю. – Виделась с ним? С Владом?
- Да, Кать, виделась. Дай ее мне, - встала с кровати, наклонилась над подругой, и осторожно взяла на руки теплое, сонное тело дочери – саму приятную тяжесть в моей жизни. Поля тут же потянулась ко мне, доверчивая моя малышка.
Ничего-то ты еще о жизни не знаешь! Просто любишь меня, защиты ждешь. А я даже себя защитить не в состоянии, но тебя… тебя, малышка, я в обиду не дам!
- И что?
- Кать, я все это прекращаю. Устала, понимаешь? Я ведь не хотела прятаться, я просто хотела окончательно похоронить Веронику, устала ее имя носить, - сняла майку, и удобнее перехватила проснувшуюся Полину, и прижала ее к груди. – Не понимаю, зачем тебе прятаться, и от кого… дьявол, да была бы у меня семья, были бы друзья, я бы не скрывалась…
- Ты и понятия не имеешь! – прошипела Катя, а я лишь головой покачала.
- … в общем, Кать, ты не обижайся, но с меня хватит. Преступления я не совершала, не объявляясь. Никакого наказания ни тебе, ни мне не светит. Но ты сама решай, как быть, а я… я на днях документы пойду восстанавливать. Только не на имя Вероники Гарай, а на свое имя. Буду Верой.
