Эйя улыбнулась нежно, счастливо, грустно, потянулась бледной ладошкой к его щеке, не отводя взгляда, и вдруг вскрикнула пронзительно, выгибаясь судорожно.
– Что? Что такое? – испуганно ахнул Ларсен, с трудом удержав её в руках.
– Прости… – горько шепнула Эйя в ответ, потянулась снова к его губам, но успела лишь добавить три заветных слова, – я люблю тебя…
Серебряное сияние ярким облаком окутало всё тело дайаны, и через мгновение в руках Ларса забила крыльями прекрасная синяя птица.
***
17. 17 Дела столичные
Дела столичные
Ларсен
– Вот мы и дома!
Ларсен осторожно опустил прижавшуюся к его груди птицу на тахту в гостиной. Тотчас метнулся стрелой в спальню, принёс одеяло, застелил, свернув в несколько раз, и усадил на него дайану, прикрыв сверху свободным краем.
В доме было холодно из-за долгого отсутствия хозяина.
– Сейчас камин растоплю, отогреешься! Потом ужинать будем… Жди меня здесь! Я сейчас…
Ларсен вышел во двор, забрал из экипажа магический фонарь. Отнёс его в дом, оставил рядом с дайаной. А сам отправился за дровами.
Сначала нужно развести огонь и согреть дом, чтобы Эйе было тепло. Она ведь к северным морозам не привыкла.
Благо, в дороге она не мёрзла – закрытый экипаж спасал не только от любопытных глаз, но и от зимнего холода, и от пронизывающего ветра. А сейчас, оказавшись в собственном дворике, Ларсен очень быстро перенёс её на руках внутрь своего жилища. Но Ларс переживал, что в давно не топленном доме, птица сразу же замерзнет, вот и торопился так. Даже лошадей пока бросил.
Сначала о птахе своей надо позаботиться, а потом уж кобылами заняться: распрячь, напоить, накормить, в сарае место им найти. А то ведь там раньше одна Красотка проживала, а теперь у неё ещё две соседки появились.
Пока Ларсен растапливал камин, дайана сидела неподвижно, нахохлившись, и лишь тонкий клювик торчал из-под одеяла.
Пламя наконец разгорелось жарко, и Оллье отошёл от камина, подсел к птице.
Дайана встрепенулась, приподнялась, наполовину выбираясь из тёплых складок шерстяного пледа, положила голову ему на колено и снова притихла под ласковой рукой, поглаживающей мягкие перышки.
– Вот так я и живу… – сказал Ларсен и вздохнул.
Ему так хотелось знать, что Эйя думала в эти мгновения, понравился ли дайане его скромный дом, или она ожидала большего. Готова ли она остаться здесь? Ведь она ничего не успела ответить ему, когда Ларсен спросил. Ничего, кроме… трёх самых важных слов.
«Я люблю тебя…»
Всего три слова, но они стоили дороже тысячи других слов. Они стали лучшим утешением для Ларсена, когда она его покинула.
Нет, Эйя, разумеется, была здесь, рядом, но Ларс всё равно готов был скулить от тоски, как бездомный пёс – его убивала эта невозможность обнять, поцеловать, услышать голос, ощутить её прикосновение, поймать улыбку. Целых две недели невыносимой разлуки!
И ведь так будет всегда… Такова сущность дайан, как сказала как-то Эйя. А значит, с этим нужно смириться. Смириться с тем, что полжизни ему придётся ждать, скучать, считать ночи до полнолуния.
Не проще ли выкинуть из головы эти глупости, найти себе обычную женщину из плоти и крови, а не из перьев, звёзд и магии, и не знать всех этих забот и хлопот?
Конечно, проще. И легче…
Вот только другие ему теперь не нужны. И если придётся ждать, ждать ради счастья быть с ней хотя бы половину месяца, Ларс будет ждать – сколько угодно будет ждать, лишь бы она осталась, лишь бы не захотела обратно на родину. Оллье на всё готов, чтобы её удержать рядом. Только бы это маленькое сердечко билось в такт с его сердцем.
