– В любом случае, – говорит она, – не думаю, что после экспоненциальной оценки, – улыбается Келли, – ты долго будешь питаться лапшой.
Я показываю на небо.
– Твои бы слова да богу в уши. Но эти деньги пока не достанутся нам. Все пойдет на новые студии и электровелосипеды.
– Бретт скромничает, – настаивает Келли, убирая волосы за ухо, чтобы выдать бриллиантовые серьги Арч за свои. Келли не получает зарплату в SPOKE. Она живет за счет денег, оставленных нашей мамой, и они быстро заканчиваются. Я тоже не получаю, но зарабатываю на жизнь публичными выступлениями и расширением бренда с помощью книги. Шоу платит менее пяти тысяч в год, и не зря – продюсеры хотят привлечь внимание девушек, которые уже сформировались, а не тех, что ищут наживу.
– Деньги придут, если продолжите заниматься тем, что умеете, – поучает Джесси. Затем поднимает бокал. – Выпьем. За крутую студию йоги, за контракт на книгу, за деньги на стадии активного роста и новую девушку.
Я пританцовываю на месте, и Джесси смеется.
– Когда я с ней познакомлюсь?
– Как только я состыкую графики, – отвечаю я.
– А старшая сестра одобряет бейбу? – спрашивает Джесси Келли. Келли смущенно склоняет голову.
– Бейбу, Кел. – Я смеюсь над ней. – Это значит «вторая половинка». – А потом объясняю Джесси: – Она нечасто выходит в свет.
– Я знаю, что означает бейба, – огрызается Келли. Врет!
– Хочешь знать, что я думаю о бейбе? – Келли поворачивается к Джесси с таким выражением лица, от которого мое сердце начинает колотиться, будто кроссовок в сушке. Черт. Не стоило настраивать ее против себя на глазах у Джесси. – Мы ее обожаем! – чересчур восторженно восклицает она.
– Мы?
Келли на мгновение прикрывает глаза, ругая себя за то, что снова подняла тему Лайлы.
– Я и Лайла – моя дочка.
– Красивое имя, – говорит Джесси, как будто ее это мало волнует. Потом поворачивается ко мне: – Бретт, я так полагаю, другие пока ее не видели?
– Нет. Никто. Пока что.
– Даже Стефани?
– Мы состыковались после того, как Стефани и я… ну знаешь… – Я замолкаю, и Джесси улыбается мне, словно все знает, но хочет услышать это от меня. – Да ладно тебе, – стону я. – Ты же знаешь, что произошло.
– Я могу услышать это от тебя, а не от TMZ? – приторно мило спрашивает она.
Я вздыхаю и поправляю пробор в волосах. Искажать правду перед Джесси опасно, но Стефани не оставила мне другого выбора.
– Она начала странно себя вести, как только я заключила контракт на книгу. Словно… кажется, она не была за меня рада. Никаких поздравлений. Просто сразу спросила, сколько мне заплатили, и предположила, что за меня эту книгу напишет редактор. А когда я сказала ей, что съезжаю… – я замолкаю.
Джесси кивает. Я жила со Стефани (и Винсом, ее мужем) большую часть второго сезона – любимая сюжетная линия, – а потом съехалась с бывшей девушкой. Когда мы с ней расстались, Сара осталась в квартире до истечения арендного срока, а я тем временем вернулась к Клиффордс. Во второй раз мое пребывание прошло не уж так гладко.
– Ну наконец благодаря авансу я смогла позволить себе съехать. И Стефани дико рассердилась. Сказала мне, что авансы за книги выплачиваются частями, и пятьсот тысяч – не такие уж большие деньги, как я думаю, потому что выдаются в течение нескольких лет, а еще плюс налоги и бла-бла-бла. Я видела график платежей в своем контракте. И поняла его. Я не собиралась покупать особняк в Верхнем Ист-Сайде. Мне двадцать семь. Я просто хотела иметь собственный уголок. Это была ситуация из разряда, когда большой парень грозит пальцем маленькому, чтобы тот остался в его квартире.
