— Это нарушение закона о защите личных данных, — пафосно заявил компьютер. — Активация устройств без разрешения пользователя является правонарушением и влечет уголовную ответственность за…
— Базик, — нетерпеливо перебил его Антон, — закройся и делай, что велено.
Мигнул датчик на дисплее смарт-часов.
— В лучшем случае штраф в размере ста тысяч рублей.
— Я в курсе.
— Возбуждение уголовного дела, три года колонии общего режима…
— Отлично, — хмыкнул Антон, — теперь шевели своими кубитами, бездельник.
— Вас посадят, а меня отключат, — обиделся Базик. — У машин тоже есть права!
Когда один умный человек вздумал очеловечить компьютер, стоило бы оторвать ему руки и вынести мозги. Любая идея равенства людей и роботов в приличном обществе — табу. Иначе, не ровен час, выйдут на Красную площадь андроиды и полетят дроны с плакатами «Электронные жизни важны».
— Есть у тебя права, только мне их не качай, — закатил глаза Антон.
Он дождался с нетерпением первых гудков. Сначала Милана не отвечала: то ли занята, то ли опасалась незнакомого номера. Но через полминуты мягкий голос все-таки раздался в динамике, пустив импульс вдоль позвоночника. Антон остановился, жадно прислушиваясь к совсем короткому «Слушаю».
— Привет, солнышко, — хрипло начал он. — Знаешь, тебе бы сменить водителя. За минуту разговора я узнал твое полное имя. А мог бы выведать и всю информацию.
Наступила давящая на барабанные перепонки тишина. На том конце молчали, на этом — Антон с трудом дышал. Добрался до кафе, а потом оглянулся, высматривая все ту же «Ауди» на парковочном месте и нетерпеливо шагающего кругами водителя. Милана, конечно, отсутствовала.
Чушь слетела с языка раньше, чем Антон его прикусил:
— Кстати, тебе очень идет пальто. Скажешь марку? Закажу подобное, будем как из инкубатора счастливая парочка идиотов.
Молчание сменилось мрачным сопением.
— Канарейкин… — прорычала Милана. — Ты дурак?!
— Да, — незамедлительно ответил Антон. — Чаю выпить не хочешь?
— Пошел ты!
Звонок оказался сброшен, а номер через секунду попал в черный список. О чем Антона весьма холодно уведомил Базик. Вздохнув, Антон поднял взгляд и наткнулся на насмешливую ухмылку старшего брата. Елисей стоял рядом с дверьми, скрестив на груди руки и опираясь плечом о перегородку между панорамными окнами.
— Ты что, свалил и не заплатил? — моргнул Антон и отключил нанонаушник.
Улыбка брата стала шире, взгляд хитрее. Как у лисы, которая стащила из сарая курицу.
— Почему? — кивнул Елисей на вход. — Все там ждет. И чай, и кофе, и сладости. Заказал нам в качестве десерта новый торт под названием «Брошенка». Говорят, рыдаешь, пока ешь. Настолько вкусный.
Фыркнув, Антон задрал нос и шагнул вперед, толкнув дверь. Дурацкий колокольчик опять оповестил персонал об их возвращении.
— Сам ешь. Никто меня не бросал. Временные трудности в отношениях не являются чем-то сверхъестественным.
— Конечно-конечно. Утешайся, малыш. Всем надо время, чтобы смириться с неизбежным. Ты уже на какой стадии? Гнев? Принятие? А пиво под слезливые мелодрамы с криками в трубку: «Все бабы — дуры»?
— Закрой свое кадило и не воняй, Лиса.
— Еще чего. Повод какой, папе расскажу. Пусть тоже поржет. Потом на семейном совете посчитаем по баллам, кто самый лох в нашей семье. Ты в лидерах, Татошка.
— Трепло!
— И мне ни капельки не стыдно.
