– Ты чуть не упала на ровном месте, – хмыкнул и сразу добавил: – С такой ловкостью тебя можно подпускать к ребенку?
Чувствуя, как грудь заполняется гневом, вскинула голову:
– Как-то же я справлялась все эти восемь месяцев.
В его глазах мгновенно отразилось что-то темное и опасное, я тяжело сглотнула. Ляпнула не то?
– Кстати об этом. Какого…
Его так удачно перебил звонок телефона. Чертыхнувшись, Войтенко вышел из детской и через пару секунд хлопнула дверь в его комнате.
Я тут же выдохнула. Боже… да что это было?! И не столько я боялась самого мужчину, как свою странную реакцию на него. Я начинала симпатизировать ему, хотя не должна! И ладно симпатия, но вожделение?.. Бред! А как же Юра? Я что вдали от него начинала охладевать к любимому? Ну, да, между нами пропасть, но может, что-то изменится?
К счастью, Алиса шустро напомнила мне, как адски она ненавидит сидеть «за решеткой» кроватки.
***
За несколько прошедших недель я приноровилась к новой жизни. Даже смогла найти общий язык с экономкой. Да и с Войтенко, как ни странно, мы практически не контактировали.
Изредка он издевательски напоминал мне, кто я и почему находилась в его доме. Я же научилась слушать его сквозь уши. Как и приноровилась в тихую доедать да Алисой. К счастью, у меня все еще оставались кое-какие сбережения, но решила их максимально экономить.
Да и в магазин выбираться оказалось сложновато, но питаться чем попало -так себе идея. Счастье, что Лидия Васильевна специально готовила порцию для Лисички больше, чем требовалось. Даже так меня все устраивало, пока рядом была малышка.
Единственной проблемой все еще оставались наши подвешенные отношения с Юрой. Много раз он звонил и начинал с того, что нам нужно помириться. И каждый раз заканчивался одним и тем же – скандалом. Он не понимал меня, а я не могла прислушаться к его доводам.
Да, теоретически, Алиса привыкла к Войтенко и порой ползла к нему охотнее, чем ко мне. Казалось, что я ей не нужна больше, но… Но она все еще была нужна мне! И вот как раз этого Юра понять не мог.
Этим днем я планировала сходить в магазин скупиться, но Алиса и очередные режущиеся зубки поломали все мои планы. Как я ни пыталась, она не успокаивалась. Малышка целый день то плакала, то хныкала, то просто не отлипала от меня. Я укачивала ее, носила на руках, пела колыбельные, шептала ласковые слова – все впустую.
В итоге, и она и я были на пределе сил. Лисичка уткнулась в мою шею, мелко всхлипнула и вся задрожала, я же практически не чувствовала рук. В голове шумело, в животе неприятно сжималось от голода – за весь день мне даже кусочка хлеба не удалось съесть. Алиса засыпала лишь на короткие промежутки, а потом снова резко просыпалась и начинала плакать.
Устав, на секунду уселась на полу рядом с кроваткой, пока малышка снова задремала. Голова гудела, веки наливались тяжестью, но все равно я не могла позволить себе закрыть глаза.
А потом дверь в комнату резко распахнулась.
– Что за… – Войтенко прогремел где-то рядом, а я тихо застонала. – Ты что, спишь, когда малая плачет?!
Алиса опять начала всхлипывать, а я, кажется, уже не могла даже реагировать ни на что.
– Влад, я не сплю… – поняла, что глаза закрылись и не было возможности их разлепить.
Я с трудом повернула к нему голову, но больше ничего не ответила. Рот и язык стали ватными, будто после укола в стоматологии.
Сквозь силу все же выдавила из себя слова, на которые потратила едва не последние силы:
