Алиса гримасничала, выплевывала противную для нее еду. Махала в протест ручками и головкой, но я упорно продолжала пытаться впихнуть в нее хоть немного. В итоге каша была везде: на столе, на голове Лисенка, размазана по щечкам, по одежде. Я уже молчу про то, как она хватала еду пальчиками и выбрасывала ее на пол. Это стандарт для Алисы, и я бы позже все отмыла, но…
В этот момент дверь кухни резко распахнулась, в проеме возник Влад. Его темные глаза сузились, когда он осмотрел нас обеих с ног до головы.
– Что ты здесь устроила? – его голос прозвучал низко и недовольно. – Не припомню, чтобы позволял тебе хозяйничать в моем доме.
Я стиснула зубы, но, прежде чем ответить, подняла ложку ко рту Алисы. Малышка, глядя на Войтенко или забылась, или зачаровалась, но она с аппетитом заглотила овсянку и довольно причмокнула.
– Я просто кормлю мою малышку, – спокойно ответила, но в голосе прозвучала тень недовольства.
– Моего ребенка, – поправил Влад, подходя ближе.
Я напряглась. Да, его, черт возьми… Так много всего крутилось на языке для заразного мужика, но сдержалась. Проглотила явную обиду и улыбнулась Лисичке.
Ладно, его дочь? Отлично!
– Разумеется. Тогда, как отец, пожалуйста, покормите сами свою дочь.
Я протянула ему ложку. Влад на секунду замер, а на ложку уставился так, словно я в ней яд ему насыпала.
Мужик явно не ожидал такого поворота. Алиса, тем временем, радостно потянулась к опрятному костюму Войтенко грязными ручками. Она лепетала что-то невнятное, но восторженное.
И зря я, видимо, сосредоточила взгляд на Войтенко. Его суровое лицо на мгновение смягчилось, и он даже усмехнулся Алисе. Я слышала, как она продолжала задорно «разговаривать», но все внимание осталось приковано к глазам мужчины. Тепло, которое они излучали, можно было сравнить с солнечными лучками. И они неминуемо обожгли меня, потому что потеряла дар речи. Как и утратила на мгновение связь с реальностью.
– А ты тогда здесь для чего? – он быстро вернул меня с небес на землю.
А падать, как оказалось, больно. Собирался ли он хоть как-то заботиться об Алисе? Самостоятельно, а не при помощи няни?
Тем не менее, все это я оставила при себе. И успела перехватить юркую ладошку раньше, чем случилась бы беда.
Пока мы оба воевали взглядами с Войтенко, Алиса чуть не схватила его грязной ручкой за рукав черного пиджака.
– Владислав Викторович! – на кухне появилась экономка и тут же ангельски пропела: – Вам, как обычно, кофе?
Женщина, увидев бардак возле нас с Алисой, нахмурилась. Даже бросила темный взгляд, от которого я отмахнулась.
– Да, принеси в кабинет.
Только он вышел, как экономка не сдержалась:
– Что ты здесь утроила? Я только прибралась!
Я не успела ничего ответить, заметила, как губки Алисы задрожали, а личико перекосило. Секунда и малышка горько зарыдала, потянулась ко мне ручками. Но и тут я успела, меня опередили!
Влад ураганом ворвался обратно и под моим офигевшим взглядом вытащил Лисичку из стульчика.
– Она же… грязная… – застонала, хотя было поздно.
Алиса ухватилась кулачками за пиджак, и одежда Войтенко нещадно испачкалась. Но Лисичка, черт возьми, сразу умолкла и как-то странно захихикала. Злобно, что ли. Ей нравилось наблюдать, как черная ткань приобретает беловатые оттенки от каши.
