– Можно через часок? Мне сейчас надо в одно место заскочить, а на обратном пути я к вам зайду. Мне правда очень туда нужно.
– Буду ждать.
Хотя она никак не могла знать, что мама поправится, я разволновалась и воодушевилась. Какая-то она необычная и тёплая. И не замедлила тут же вклиниться гадкая мыслишка: «Ничего она не знает, сказала это, поскольку сама себя так постоянно подбадривает, а ты поверила, за любую надежду готова уцепиться». Подобные негативные мысли-черви вползают в голову, точно кто-то нарочно посылает их мне. Я злюсь на себя, что впускаю их, стараюсь прогнать, но ничего не могу поделать с этим. Мать говорит, что я родилась пессимисткой. Что, когда ей принесли меня, новорождённую, я с укором посмотрела на неё, молчаливо спрашивая: «Зачем ты меня родила?» – и продолжала смотреть с печалью и недоверием все последующие годы. Не сомневаюсь, что она это придумала. Откуда у младенца может быть подобный настрой? Недоверчивой я не родилась, а стала такой, когда выросла. Ирина вечно мне тыкает: ничего ты не знаешь, доживи до моих лет, тогда и рассуждай. Чтобы хлебнуть горя и понять, что к чему, не обязательно ждать десятилетия. Возраст тут ни при чём, наивных людей полно и среди взрослых. Моя мама – тому пример. В людях она совершенно не разбирается. Если бы хоть чуточку разбиралась, не доверяла бы Ирине, не закрутила бы роман с подлецом Марком и не погнала бы верного Ефима.
Но в этот раз мысли-черви не смогли меня разубедить – незнакомке я поверила. Повторив, что обязательно вернусь, я побежала в магазин шоколада. И только позже сообразила, что забыла спросить, как её зовут. Я тоже ей не представилась – Славка, так я себя зову.
Впереди – уже конец улицы. До магазина два шага. Несмотря на то что встречу с Алисой я воображала много раз, сердце трепетало. Одолевали противоречивые чувства: с одной стороны, Алиса – избалованная фифа, мы с ней как с разных планет, а с другой – она – моя сестра. Отец у нас общий. Возможно, не такая уж она и дрянь, как я представляю. Какой бы она ни была, она мне родная, а родного человека мне сейчас не хватает. Но всё подтачивала очередная мысль-червь: не ходи в эту семейку, не унижайся, наплевать им на твою мать, они не только не помогут, а расхохочутся в лицо: «Деньги явилась клянчить!» Да не деньги мне нужны, чёрт с ними, сами справимся. Моя задача – попросить Алису уговорить отца навестить маму, поддержать её. На днях мать секретничала с Ириной, не учитывая, что я сижу за хлипкой стеной.
– Его адрес я так и не нашла, – сказала она ей.
Я не сразу сообразила, что речь идёт о моём отце.
– Неужели до сих пор его любишь? – удивилась Ирина.
– Когда-то очень любила, но дело не в этом, нас с ним связывает наша дочка. Я была бы за неё спокойна, если бы у них наладилось. Мне бы легче стало, силы бы дало. Найти бы его только.
– Ты что, думаешь, он увидит тебя и от счастья умрёт! Была б ты ему нужна, никуда бы он не делся, – впервые высказала Ирина трезвое соображение.
– От счастья он не умрёт, а умру я, и не от счастья, – горько пошутила мать и повторила, что, если он появится, это даст ей силы.
Услышав такое, я расстроилась: мать раздувает в себе любовь к человеку, который её отшил. Однако её жалобное «мне бы легче стало» на меня подействовало. Вдруг встреча с ним вдохновит её на борьбу с болезнью? Именно это побудило меня найти отца. Поразмыслив, я решила, что разумнее вначале поговорить с Алисой, а то вспылю и наговорю ему гадостей, если он откажется встретиться с мамой. Вероятнее всего, он так и поступит.
