Моя мать смеется - страница 6

Я тоже люблю мягкий сыр, но из-за постоянных разговоров о нем почти разлюбила. Больше всего я люблю то время дня, когда я чувствую, что у меня есть жизнь, когда я быстрым шагом иду купить сигарет. Внезапно я становлюсь человеком. Свободным человеком, у которого есть дело. А сегодня особенно, потому что после стольких серых дней выглянуло солнце.

А еще мне нравится записывать то, что происходит, даже если не происходит ничего. Тогда я тоже чувствую себя человеком, у которого есть дело, даже если ничего не происходит.

Но что-то всё же происходит, всякие мелочи.

Телефон звонит. Звучат слова, пара слов. Тишина. Иногда раздаются вздохи. Шум соседей. Лифт застрял. Мусор убирают. И опять слова, мы перекинулись парой слов.

Приехала моя сестра. Я ее уже давно не видела, но она снова уезжает. У моей сестры есть жизнь. Она знает, что такое – радоваться жизни. Смотрю на нее и думаю: как ей это удается?

Она радуется жизни с тех пор, как родилась. Она с ее маленькими нежными карими глазами. С ее кожей. Она круглая и улыбчивая.

Разве что разозлится иногда. Но это быстро проходит. И заводится она быстро, когда ее что-то злит. Она не ждет годами, как я. Я годами жду, прежде чем сказать, что что-то меня разозлило или даже заставило ужасно страдать. Кроме того, мне нужен повод. Посторонний повод, не имеющий отношения к делу. Тогда я могу разозлиться. Когда я разозлюсь, мне кажется, что это ужасно, что я кричу, даже ору, и что мир вокруг меня сейчас взорвется. Когда-нибудь мой гнев кого-нибудь убьет. Да, мой гнев огромен, когда я завожусь. Мне от него плохо, и чаще всего он застревает у меня в горле.

И когда я говорю, видишь, как я разозлилась, как я громко кричу, Л. смеется. Это ты называешь кричать? Да. Тогда Л. смеется еще больше, а мне нравится смотреть, как она смеется. У нее безумное чувство юмора, кроме тех случаев, когда я хочу ее рассмешить. Тогда ничего не получается. Иногда она даже злится из-за этого, и я понимаю почему. Ненавижу, когда ее это злит, и не знаю, куда деться, хотя я ничего не сделала, просто перегнула палку. Я никогда не кричала на Л., только два раза, да и тогда я была пьяна. Я не понимала, что пьяная, и при этом думала, что стала свободной. Но нельзя стать свободной, когда ты пьяная, это только видимость, и тогда на несколько минут, несколько часов, несколько дней иногда возникает чувство свободы. А потом оно исчезает, и начинаешь себя спрашивать: а что, и вправду нужно было разбивать человеку сердце, чтобы насладиться несколькими секундами свободы, которую я теперь называю свободой иллюзорной?

Когда что-то неважно, тогда я могу немного покричать, даже если на самом деле это неважно, и очень горда, что могу. Но когда речь идет о чем-то важном, гнев застревает во мне, и я устаю. Он обращается против меня, и я настолько устаю, что иногда по нескольку дней лежу в постели, спрашивая себя, почему я так устала, ведь я же пью витамины. Говорю себе, наверное, это моя анемия. Я, бывает, даже иду к врачу, и он заставляет меня сдать анализ крови, и в крови у меня всё не так, но это обычное дело, однако врач всё равно хочет сделать мне несколько уколов. Я спрашиваю у него, не сделать ли мне вообще переливание крови. Он говорит, что нет. Иногда он говорит, что я должна как следует подумать, просто так переливание крови не делают, кроме того, даже если вы смените кровь, ваша всё равно вернется, и тут мне становится легче. На самом деле мне не хочется переливать кровь.