– Это просто девчонка. Мажорка. Мало ли у меня таких?
Разных. Не мало. А просто до хрена!
И еще не таких.
Горячих.
С пышными умелыми губами. Которые и правда из трусов выпрыгивают после каждого боя. Сами бросаются на шею и запрыгивают в мою постель!
И совсем не так проводят ночи в моей квартире!
А жарко. Грязно. Исполняя все мои прихоти, а они после боя бывают довольно жесткими!
Но…
Твою мать!
Ударяю со всей дури кулаком по стене.
Зеркало дрожит и рассыпается на части.
Такого у меня еще не было. Ни разу.
Она первая. Первая, кого хотелось просто прижать к себе. Целовать. Просто быть рядом. Смотреть, как она спит на моей груди, сладко посапывая и распахивая при этом свои сочные губы.
До сих пор поражаюсь, как сдержался, когда она без одежды в моей ванной была… Так близко…
Хотелось схватить. Вбить в себя. Накрыть эти губы. Смять их жадно. Со всей страстью!
Но…
Не смог переступить через… А черт знает, через что!
Через то, как доверчиво она на меня смотрела? Или как в ее глазах мелькнула паника, когда я сделал шаг вперед?
Ладно. Это все хрень. Ерунда, – повторяю себе, зачерпывая ледяную воду и взъерошивая волосы.
Может, мне и правда показалось. И все так и есть, как говорят Платон с Юркой.
Может, она ехидная стерва. Которая и правда была и с Юрцом и переспала с кем-то, смеясь над ним. И еще проблем устроила.
Сам все увижу. Сам пойму. За тем и иду на этот чертов их прием.
Вовсе не потому, что мне предложение Платона интересно.
А чтобы увидеть ее. Понять, что она и правда такая. И не стоит о ней думать!
Чтобы вырвать ее из себя, потому что… Потому что слишком, мать ее, глубоко засела!
Весь день только о ней и думаю!
И губы эти на своих… До сих пор жаром ощущаю… Вкус ее невозможный… запах, которым пропитались полотенца и вся постель… Он которого крышу рвет и сносит мозги на раз!
Я стою у самого входа в роскошный зал, увитый цветами.
Взъерошиваю волосы, чувствуя, как внутри всего ошпаривает, как только замечаю ее взглядом.
Глаза сами выхватывают мою ночную незнакомку из толпы. Она такая одна. Единственная.
Воздушная. Нереальная какая-то. В струящемся бело-красном платье до самого пола и с открытой грудью…
Она выглядит нереально. Так, что один взгляд будто ударяет под дых покруче любых ударов на ринге!
Черт.
Тут же обдает ее запахом.
Ее теплом, которое всю ночь чувствовал на своей груди.
Даже будто чувствую ее мерное дыхание… И руки на своих мышцах.
Все тело напрягается.
Чувствую, как вздуваются вены, а в штанах становится совсем тесно. Очень тесно.
Делаю шаг вперед, и тут же останавливаюсь.
Борюсь с диким, просто адским желанием схватить ее сейчас. Притянуть к себе за тонкую талию. Впиться в губы со всей жадностью, которая стала только сильнее с этой ночи.
И…
Черт!
Перебросить через плечо и унести отсюда!
Закрыться с ней в моей крохотной конуре и не отпускать!
Терзать, пока не услышу ее стоны…
Пока она не забьется подо мной в судорогах, расцарапывая спину своими аккуратными ноготками и не закричит мое имя!
Снова. И снова. До завтра. И…
И после тоже!
Челюсти хрустят. Кулаки сжимаются до боли.
А ведь я пришел сюда совсем не за этим!
Заставляю себя замереть. Остановиться.
Наблюдаю, как она улыбается.
К ней подходят Платон с Юркой.
Она принимает из рук Юрки какой-то бокал…
Общается с ними, продолжая вежливо, невесомо улыбаться своей невозможной улыбкой.
Платон резко разворачивается, как будто почувствовав мой взгляд.
