Моя невеста из Сан-Диего - страница 4

С такими ролями у тебя, наверное, особый взгляд на кино? Или, наоборот, после работы хочется от него отдохнуть?

Я-то просто зритель. Моя актёрская карьера закончилась в детстве после инцидента, когда я на сцене в лагере врезался в стул. Если бы ты видела эти домашние видео… пришлось бы вызывать людей в чёрном с нейролизатором

Честно? Пишу, потому что твои сообщения – как глоток свежего воздуха. Фото с океаном – окно в другой мир. А потом… эрудиция, любовь к настоящему кино, не к попкорновому ширпотребу. Это редкость.

А какие книги у тебя на полке? Тоже классика?

Он отправил, чувствуя лёгкую дрожь. Вопрос про книги был лазейкой в её мир. Он представил её у книжной полки, и тревога немного отступила.

Ответ пришёл через день.

Рейчел: Твой лагерный стул – это что-то. Макс, прямо вижу, как ты летишь. Нейролизатор иногда мне тоже нужен на съёмках.

ЛаБаф – весь в роли, выматывает, Хэнкс – человек с большой буквы, даже мою мелкую роль сделал важной.

Фильмотека? Не особо, смотрю выборочно, классику чаще.

Бойцовский клуб – круто,

Эффект бабочки и Престиж – мощные вещи, согласна.

Трансформеры – ха, прям точно для чипсов самое то.

Книги – это мой собственный мир.

Сэлинджер, Над пропастью во ржи – Холден как крик души.

Мураками, Харпер Ли и Фицджеральд – для странных дней.

Достоевский – как болото, утонула. Не получилось.

А ты что из литературы предпочитаешь?

И всё-таки, что за интерес? Ты не похож на тех, кто просто так пишет.

Максим улыбнулся, но её вопрос «что за интерес?» снова кольнул. Она не доверяет, но уже мягче.

Он восхитился её вкусом – Холден и Мураками были как мостик между ними. Он задумался, как ответить про книги, чтобы не звучать как студент-филолог.

Максим: Рейчел, твой Холден – мне тоже близок, Над пропастью бьёт в сердце, как в 16 лет. Почти всегда лежит в рюкзаке.

Мураками, Кафка на пляже – да, странность, но своя.

Норвежский лес – двоякие чувства, как дождь в Москве и радуга на небе одновременно.

Русская литература – не моё, Война и мир в школе была обязаловкой, как и многие другие произведения. Поэтому тяжело с ними. Может, Лермонтов мне ближе. Его Герой нашего времени во все эпохи будет одинаков. Меняться будет только окружение.

Ну и стихи, конечно, поэты из России – это что-то. Цепляют.

Интерес? Честно, твои сообщения – как глоток воздуха. Пишешь про волны, фильмы, книги – это настоящее.

Москва – дикий хаос: пробки, снег, но ночь на Красной площади – тишина, как твой океан.

Какая музыка у тебя в наушниках?

У меня Beach Boys, Surfin’ USA – напоминает тебя, плюс Linkin Park, Offspring и русский рок.

Есть очень достойные композиции

Ответ пришёл через день.

Рейчел: Макс, твоя Красная площадь ночью – как кадр, который хочется увидеть.

Норвежский лес – да, как океанская грусть. Музыка – мой спасательный круг. Когда приезжаешь с проб или съёмок, так хочется откинуться на диване и задать себе настроение.

Offspring – для драйва,

Beatles – для души.

Beach Boys – круто, что зацепило.

Русский рок… Звучит интригующе. Может, зацеплю несколько песен, но не обещаю, что пойму.

Максим: Классный набор аудиомана, мне музыка тоже даёт настрой на работу, на выходные, наушники снимаю, только если уже из ушей пойдёт кровь.

Музыка тем и прекрасна, что её можно просто слушать, слова просто дополняют мелодию, гармонично или не очень вплетаясь в неё.

Рэйч, можно тебя так называть? Мне иногда кажется, что тебя что-то тревожит, это чувствуется даже через текст, или, может, я что-то надумываю? Я не хочу, чтобы ты чувствовала, будто я навязываюсь или пытаюсь угодить тебе. Ты, наверное, первый человек за очень долгое время, которому я так открываюсь. И не потому, что хочу понравиться, мы живём на разных концах планеты, а потому, что, мне кажется, я становлюсь лучше, когда переписываюсь с тобой.