Например, они с Яковом летели в Москву бизнес-классом. Явно это не директор расщедрился, который и сам летал экономом. Яков не мелочился, наверно, не умел этого делать, действовал, как ему привычно и удобно. С точки зрения Есении, настолько тратиться ради невинной интрижки не стоило. Но, конечно, не ей советовать богатому и удачливому мужику, как поступать. Была бы сама умная, не осталась бы в сорок три года одна, ни ребят, ни котят, с единственной радостью в виде работы. Собственно, работа и была настоящим домом Есении, а вовсе не ее хрущевка.
– Есси, давай за нас, – Яков протянул Есении бокал белого вина.
– Пить с утра, – Есения засмеялась, услышав второй раз имя Есси. Напомнило разом йети и Несси. И то, и другое никто в мире не видел. Она как раз такой ископаемый экземпляр.
– Разве кто-то может нам запретить лететь с удовольствием?
– Нет, мы не позволим, – согласилась Есения, сразу подумав, что все удовольствия она сама себе и запрещает. – Сегодня у нас первый день сделки? Или второй?
– Нулевой.
– Как это? Всегда считала, что с математикой у меня полный порядок.
– Я тебе уже надоел?
– Пока нет. Но границы лучше сразу обговорить. Чтобы нечаянно не заступить за красные флажки.
– Расшифруй.
– Я хочу точно знать, когда начался и когда закончится наш служебный роман. И что в него входит из прилюдного, то есть общественного. Например, если ты меня вздумаешь внезапно чмокнуть в щечку, я могу дернуться. Отпихнуть тебя локтем. И всем станет понятно, что это непривычное для нас действие. А для меня это будет твой выход за красные флажки. Потому что мы о такой близости не договаривались.
– Давай договоримся. Я запросто целую тебя в щечку при встрече. Это ведь и не любовники могут делать. Никакой крамолы, – Яков обнял за плечи и притянул Есению к себе, легко целуя в висок. Другой рукой придержал за подбородок и поцеловал в уголок губ. – Так ведь можно?
– В висок можно, – разрешила Есения, стараясь сохранить мило-равнодушное лицо. Поцелуй детский, но на нее подействовал катастрофически, сердце пустилось вскачь, как в книгах пишут, а ладони вспотели. Яков носил усы и модную щетину, прикосновение получилось щекотным. Есения торопливо звякнула бокалом о бокал Якова. – Чин-чин.
– А ты меня?
– Что я тебя?
– Поцелуй тоже.
– Зачем? – Есения поморгала от неожиданности. Факт того, что она сидит рядом с мужчиной из другого социального слоя, она кое-как переварила. Даже приучила себя к имени без отчества. Но целоваться они не договаривались. Это уже не фальшивые, а какие-то настоящие любовники получаются. – Лишнее это. И нереалистично.
– Я снял нам один номер. Для реалистичности, – Яков смотрел насмешливо, словно ждал, что Есения начнет протестовать.
– Хорошо, – обманула ожидания Есения. Номер наверняка будет двухкомнатным, уж как-нибудь разместятся.
Номер оказался на десятом этаже и даже трехкомнатным, две спальни и общая большая гостиная, условно разделенная на диванно-телевизорную, письменно-деловую и обеденную зоны. Одна спальня отводилась, видимо, ребенку, кровать там была обычная полуторка, а вторая спальня, как положено, имела масштабное ложе с высоким мягким изголовьем. Есения, не раздумывая, шмыгнула в детскую. Ей как раз подойдет. Сразу значительный список вопросов отпал. Даже если придут неведомые проверяльщики, посидят в гостиной и увидят, что Яков и Есения вместе живут.
