Потрясший нас случай с «Адмиралом Нахимовым» под Новороссийском показал страшную цену послаблений там, где послаблений не должно быть.1
В этом свете с добрым чувством воспринимаешь неукоснительную требовательность судоходной инспекции к судам, речным переправам и путейцам, к руководителям прибрежных хозяйств, понимаешь, какое важное дело на реке делают ее инспектора М. Ю. Иванов, Н. В. Фаррахов, В. И. Марков, возглавляющий наш Бельский участок В. А. Масленников, отдавший инспекции 18 лет. А это сотни рейсов по Белой, тысячи проверок.
…Вот мы опять плывем по ночной реке, и на каком-то перекате глаз стоящего у штурвала первого штурмана слепит с берега неосмотрительно поставленный лучом к воде прожектор.
– Давай к прожектору, Марат! – командует дежуривший в рубке Урал Гафаров и, натянув резиновые сапоги, лезет по крутому берегу гасить «иллюминацию». Такая уж работа у него в инспекции – до всего есть дело…
Репортаж с борта патрульного судна вел
В. САВЕЛЬЕВ.
УФА – пристань ЯМАЛЫ – УФА.
Источник: газета «Вечерняя Уфа», 29 сентября 1986 года.
Ледокол «Портовый-1» пробился из Кузнецовского затона к судоремонтно-судостроительному заводу имени Октябрьской революции, преодолев около двух десятков километров по скованной льдом Белой. Наш корреспондент присутствовал на борту ледокола. Предлагаем его репортаж.
8—30. Вышли из Кузнецовского затона. После зимы непривычно видеть гладь бельской воды, свободное устье реки Уфы. Здесь «Портовый-1» поработал несколько дней назад. Но уже в двухстах метрах по течению снова начинается ледяное поле. Вдоль правого берега оно взломано и собралось в торосы: там два раза ледокол безуспешно пытался пробиться к городу.
Сегодня третья попытка. Спрашиваю капитана судна Александра Егоровича Брехоткина, пройдем ли в этот раз. Капитан скуп на посулы: обстановка покажет.
9—00. Разогнавшись, ледокол врезается в торосы там, где проходит его старый след. Ощутимый толчок – и сразу исчезает чувство свободного парения над водой. Судно с трудом расталкивает взломанные льдины, которые тут же смыкаются за кормой. Заглох левый двигатель: под винт попал большой кусок льда. В дальнейшем на такие заторы не обращаешь внимания – двигатели глохнут много раз.
В сплошном поле из торосов буксуем около часа. Продвинулись не более, чем на три корпуса, хотя судно без конца дает то задний, то передний ход. Маневрировать мешает попутное течение. Оно поджимает лед к корме, не позволяет отойти для разгона. На палубе свои заботы. Одна льдина становится вертикально рядом с бортом, и Владислав Владимирович Расторгуев измеряет рулеткой ее толщину.
– 68 сантиметров, – констатирует он. – Речной ледокол втрое мощней нашего движется по такому льду со скоростью не более полкилометра в час. Но главное, мешает идти вперед сильное течение.
Владислав Владимирович – главный конструктор проектов ленинградского конструкторского бюро Министерства речного флота РСФСР. «Портовый-1» – его детище, к тому же, опытный образец. На судне применено несколько новинок: раскачивающая установка, оптимальная форма корпуса. «Портовый-1» совмещает функции ледокола, буксира, толкача и спасателя. Конструктору нужно знать, каков корабль в эксплуатации. Вот почему Расторгуев выезжает на вскрытие реки вместе с речниками.
Вскоре все убеждаются, что по битому льду ледокол не пройдет. Вносится предложение идти по невскрытому ледяному полю. Это рискованно: возможны мели. Все смотрят на капитана-наставника Ивана Петровича Пискунова – он здесь старший. Пискунов дает «добро».
