― А теперь серьезное.
Он что, не поверил?
― Две недели отлежаться надо.
― Это много.
― Ваше право, ― взмахнула руками и поднялась с кушетки. ― Если вы верблюд, попросите своих амбалов, пусть отвезут меня домой. Я устала.
― Вернулась на место.
Я закатила глаза и зло выдохнула. Как же меня напрягает такой тон.
― Я повторять не люблю.
― Может в виде исключения?
― Тебе нравится, когда с тобой грубо обращаются?
Очень нравится. Убить готова.
― Мне нужно домой. Хотя бы для того, чтобы вещи взять. Я не могу все это время ходить в одном и том же. Или вы хотите, чтобы от меня воняло? Кстати, я надеюсь у вас душ хотя бы имеется? Или тоже на улице?
― Баня. Подойдет?
― Просто замечательно. Подобного треша я еще не видела.
― Вот и отлично. Я скажу Паше, чтобы отвез тебя в город. Но только попробуй где‐то что‐то пискнуть…
― Убьете?
― Я подумаю, что с тобой сделать.
― Я поеду в город только с Максом. Паша ваш идиот нервный, не хочу даже рядом находиться. И вообще, у вас случайно нет еще одного дома рядом, чтобы я не пересекалась с идиотами?
― Ты слишком смелая для данной ситуации.
Я взмахнула руками и с удивлением посмотрела на мужчину. Да будь он хоть трижды красив, подобных придурков я еще не встречала.
― Вы мне прикажите биться в истерике, и мотать сопли на кулак?
― Лучше вколи мне обезболивающее.
― Отлично. Только сначала скажите Максу, чтобы утром меня отвез в город.
― Утром и скажу. Коли давай, и не пререкайся.
― Жаль, у меня нет яда.
Достала из чемоданчика ампулу и перевела взгляд на Григория. Он с любопытством рассматривал мое лицо.
― Что? ― уточнила, набирая лекарство в шприц.
― Нахера тебе работа в клинике?
― А нахера людям вообще работа? Может для того, чтобы было на что есть? Хватит трепаться, переворачивайтесь на живот, у вас вообще‐то рана на спине.
Вколов ему обезболивающее, я, не имея больше сил, погасила свет и вернулась под плед на кушетку. Нужно отдохнуть хорошо, иначе я так долго не продержусь.
― И не страшно тебе спать со мной в одной комнате в темноте? ― услышала голос со стороны кровати, и вздохнув, отвернулась к окну.
― Лучше пусть ваши рабы печку побольше топят, а то что‐то холодает.
― Макс! ― неожиданно рявкнул он, заставляя меня вздрогнуть. ― Макс!
― Слушаю, брат.
― Печь натопите сильнее, врачиха мерзнет.
― Сделаем.
У меня глаза на лоб полезли. Он это серьезно? Для меня? Этот бандит ради меня попросил топить печь сильнее? Быть такого не может!
― Надеюсь, теперь ты согреешься, ― произнес он приглушенным тоном.
Я отодвинула край пледа, и кивнула. Ой, он же не видит меня. Здесь даже уличных фонарей нет. Лес же вокруг!
― Спасибо. Таких привилегий я не ожидала.
― Мне не нужны здесь еще больные. Меня достаточно.
Кто бы сомневался.
― Я так и подумала.
Мое утро наступило в половине восьмого.
В туалет приспичило, чему я была несказанно не рада. Да‐да, именно так. Я помнила, что в туалет нужно бежать на улицу, как в прошлом веке, блин!
Отодвинув на окне шторку, отметила, что сегодня пошел снег. Хотя, в лесу это, наверное, частое явление, учитывая размеры сугробов и глубину дорожек, расчищенных от калитки до входа в дом.
Ну нет, терпеть больше нет сил.
Я под удивленные взгляды Максима и Паши выбежала из комнаты, быстро набросила на себя пуховик, и сунув ноги в сапоги вылетела из дома. А на входе столкнулась с огромным бугаем, носом впечатавшись в твердую грудь.
― Ой, щас описаюсь
― Я что такой страшный? ― услышала над головой знакомый хриплый голос, и медленно вдохнув морозный воздух, подняла голову.
