― Здрасти, ― тихо прошептала я, и покачнувшись, едва не упала в сугроб, но крепкие руки бандита вовремя меня перехватили и прижали к своему телу.
― Че, совсем уже ноги не держат?
― А чего вы подкрадываетесь незаметно? И вообще! Вам «утка» нужна, а не бегать самому по полю морозному. Хотите, чтобы швы разошлись?
― Какая еще к херам утка? Девочка, ты спятила? ― он коснулся моего лба тыльной стороной ладони, и нахмурившись, добавил: ― Вроде в норме температура.
― Может хватит меня обжимать?
Дядя нахмурился еще больше, а потом, когда дошло, о чем я говорю, резко отпустил меня.
― Спасибо, ― обошла его, и по свежевыпавшему снегу пошла в сторону нужной мне избушки.
― А ты куда, врачиха?
― На кудыкину гору, знаете такую? Мне что уже и в туалет нельзя сходить?
― Так это, в доме есть.
Я остановилась и слегка склонив голову, нахмурилась. Что значит в доме есть? Не поняла сейчас. Резко развернулась и смерила Гришу непонимающим взглядом.
― А может у вас еще и ванная есть в доме?
― Душ. А тебе что не сказали?
― Вот идиоты! ― буркнула я, и развернувшись, все равно пошла в уличный туалет.
Вот же два придурка. Я значит здесь мерзну, а они скрыли от меня, что в доме есть туалет! Ну ничего, вам еще это аукнется.
Быстро справившись на улице, я, кутаясь в пуховик, забежала в коридор, где снова было накурено. Только в этот раз, кажется, накурил раненный. Гриша стоял, упершись в стену и смотрел на меня любопытным взглядом.
― Чего? ― решила уточнить, потому что не очень любила, когда меня сканируют.
― Ничего не простудила?
Я закатила глаза, и хотела пройти в дом, но мужчина преградил путь, выставив руку пере дверью.
― Лучше поговорите со своими рабами, которые так отнеслись к моему здоровью. Им явно плевать, застужу я себе что‐нибудь, или нет.
― На улице минус двадцать три.
― Хорошо. Теперь могу идти? ― бросила на него короткий взгляд, а в следующую секунду он убрал руку, позволяя мне войти в дом.
Точно три… коня!
Сняв с себя пуховик и сапоги, я бросила на рабов недовольный взгляд, и пройдя мимо, рукой толкнула дверь, которая вела в ванную комнату! Я‐то думала там кладовка!
Захлопнула за собой двери, собираясь нормально умыться. Да здесь даже бойлер есть!
За дверью послышался хохот. Очень смешно.
― Че ржете, придурки? ― неожиданно прозвучал грубый голос Гриши. ― Ваши шутки могут лишить эту девицу возможности иметь детей. Не думали об этом?
― Да просто…
― Да не просто, Макс! Ты куда смотрел? Ладно Паша!
― Извини, протупили, брат.
― Головой думайте, девчонка молодая совсем. Не убивать же ее.
― Знаешь, я бы поспорил, ― а это прозвучал голос Паши, ― вдруг она сольет нас кому.
― А что сливать? Я что бандит?
А разве нет?
― В общем так, Макс, сейчас повезешь Нину в город за вещами, а потом обратно сюда привезешь. Она пробудет здесь, сколько надо. И смотри, чтобы ни с кем не трепалась. Знать, что я с пулевым ранением никто не должен.
― Понял, Гриш.
― А шуточки свои в жопу себе засуньте. Это тоже понятно?
― Понятно, ― буркнул Паша, а я довольная, что меня защитили, включила горячую воду.
Господи, вот так жить можно!
К тому времени, как я вышла из ванной комнаты, Макс приготовил завтрак. Главному отнес в комнату, а мне поставил тарелку на кухне.
― Ешь, и будем ехать.
― Куда? ― сделала вид, что я не в курсе. Не признаваться же, что я подслушивала.
― Домой к тебе. За вещами! Или тебе и так сойдет?
― А нет, вещи надо. В конце концов, я же не по своей воли в заложниках сижу.
