Моя судьба. История Любви - страница 24

– Почему, папа?

– Потому что она подхватила дурную болезнь.

– Что ты рассказываешь девочке? Бедняжка Виолетта умерла, как и моя сестра, от чахотки!

– А я что сказал? Разве чахотка не дурная болезнь? Ладно. Продолжаю… Потом появляется Альфред, довольно смазливый юноша, правда, с небольшим брюшком. Ты заметила, Марсель, что у него небольшое брюшко? Он влюбляется в Виолетту.

– Он тоже подхватывает чахотку, папа?

– Неизвестно. Опера заканчивается до этого. Пожалуй, они и вправду могли бы ее удлинить. Итак, я снова продолжаю… Отец юноши, некий господин Жермон, не хочет, чтобы он женился.

– Потому что она больна?

– Потому что она потаскушка. Их семейству это бы не понравилось.

– Послушай, отец, твоя история ей уже надоела.

– Надоела?! Она слушает, не сводя с меня глаз! Наша Мими не какая-нибудь простофиля. Ни эта опера, ни вязальная спица не выбьет ее из колеи! А потому я продолжаю…

Я прислушиваюсь к рассказу отца до тех пор, пока его голос не начинает казаться мне каким-то мурлыканьем, и тут тетушка, которая все еще держит меня на руках, идет вместе с ним в дальнюю комнату, а папа укладывает меня в постель, где уже спит Матита.

В другой раз отец с торжествующим видом привозит в тележке домой большую коробку:

– Мамочка!… Пойди поглядеть еще на один сюрприз!

– Что это еще такое? Какая громадная коробка!

– Тебе, женушка, ведь некогда ходить в кино. Вот я и привез его в дом! Это был телевизор.

Мы все собрались вокруг него, как вкруг златого тельца.

– Как тебе удалось купить его, Роже?

– В рассрочку. Ты хоть довольна?

– Скорее, тревожусь. Как нам удастся расплатиться за него?

– Я же сказал тебе – потихоньку да помаленьку. А знаешь, что мне сообщил продавец: «Вы восемнадцатый человек в Авиньоне, у которого есть теперь телевизор!» Ты отдаешь себе в этом отчет? Мы, можно сказать, в числе первых!

Во всяком случае, у себя в квартале мы были первыми. Все соседи смотрели у нас телевизор. Так бывает на премьере спектакля: в доме собралось не меньше народу, чем на свадьбе. Нам задавали множество вопросов, на которые мы не могли ответить. К примеру, спрашивали:

– Как это получается, что мы отсюда видим человека, который говорит с нами из Парижа?

– Просто вставляешь вилку в розетку, аппарат начинает работать, и все тут, – объясняла мама.

Однако случалось, что вилку вставляли в розетку, а телевизор не работал.

– Это потому, что у вас снизу провода заливает водой! – объяснил мастер по ремонту. – И тогда возникает короткое замыкание.

В этом отношении ничего не менялось: в дом, как и прежде, проникала вода. Асфальт так и не уложили, и когда в дождливый сезон шли ливни, к дому можно было в лодке подплывать!

Для того чтобы расплатиться за телевизор, пришлось потуже затянуть пояса. Но все были довольны. Это было настоящее чудо: ведь теперь перед нами постоянно вставала картина того, что происходит в разных концах света.

– Но приобрели мы его поздно, слишком поздно, – с огорчением вздыхал отец. – Я никогда не утешусь, что не успел поглядеть на коронацию английской королевы!

При этих словах дедушка пренебрежительно пожимал плечами, ведь у него в кармане был членский билет коммунистической партии. Он чихать хотел на всех королей Франции, а уж на английскую королеву тем более! Однако в нашей семье кое-что вызывало почтение. Мой папа начал лысеть совсем молодым («Война тому виной», – объясняла мама), поэтому он не снимал шляпу даже дома. Не снимал он ее и в общественных местах. Даже на галерке в опере. А когда кто-нибудь решался сделать ему замечание, он отвечал: