Та улыбнулась. Такой специфической взрослой улыбкой – вроде бы достаточно сочувственной и тёплой, но одновременно чуть ироничной и снисходительной.
– Ну что ж? – развела руками. – Пойду тогда и я до магазина дойду, куплю чего-нибудь вкусненького. Раз повод есть.
– Какой ещё повод? – с подозрительностью прищурилась Марьяна.
Тася в разговор не вмешивалась, но активно участвовала в нём взглядами и мимикой. Они обычно находились на одной волне, и поддержку друг друга даже без слов ощущали.
– Подсластить безрадостное существование, – доложила мама с абсолютно серьёзным видом. – Пока вы окончательно не скисли. – Потом добавила с нарочитой озабоченностью: – Только обещайте, что постараетесь и обязательно продержитесь до моего возвращения. А то у вас такие лица… Я прямо очень переживаю.
– Мам, ну хватит! – не выдержала Марьяна, возмутилась: – Нам по шестнадцать уже, а не по пять.
Хотя реально полегче стало, и мысли немного переключились. На вкусненькое.
Они с Тасей сразу двинули на кухню, чтобы скрасить ожидание хотя бы бутербродами, а мама направилась в комнату, переодеться.
– Вы пока воду вскипятите и чай новый заварите, – распорядилась она, прежде чем уйти, а когда за ней захлопнулась дверь, Тася, дожевав неровно отрезанный кружок копчёной колбасы, проговорила:
– Всё-таки мама у тебя прикольная. – Взмахнула другим кружком. – И объяснять ей ничего не надо. А моя бы точно начала. – Она меланхолично поморщилась, представляя. – А почему вы ничего не купили? А как же так? Если что-то случилось, ты обязательно должна мне рассказать. А кому ещё, если не мне? Если будешь скрывать, этим ничего не решишь. Я всё пойму. Я тоже была в твоём возрасте. – Закончив изображать, в который уже раз вздохнула, заключила с лёгким сожалением: – Иногда даже реально хочется, чтобы ей на меня наплевать было. – Но почти сразу спохватилась, обеспокоенно глянула на Марьяну, заверила: – Нет, я не имела в виду, что твоей на тебя наплевать. Вообще ни разу. Но она же догадалась, что мы не хотим рассказывать, и не стала доставать.
Марьяна хмыкнула. Вот же подружка наивная.
– Она просто надеется, что мы за вкусненьким расслабимся и сами всё выложим.
– Да?
– Угу.
Конечно, не стопроцентная гарантия, но очень даже вероятно.
Обычно у родителей в арсенале целый набор всяких приёмчиков: как справляться с детьми, особенно со своими, которых знаешь, как облупленных. И даже постепенно набиравшийся жизненный опыт не всегда позволял распознать их и обойти. Но мама – это ещё не самое напряжное. Ведь Марьяна её тоже очень хорошо знала.
Она поджала губы, страдальчески изогнула брови, посмотрела на Тасю.
– Слушай, а этот твой… он тоже из нашей школы?
Подруга помотала головой.
– Нет.
– Повезло, – с завистью выдохнула Марьяна.
В такой ситуации можно верить, что больше никогда не встретишься с тем парнем, что он быстренько всё позабудет, и случившееся бесследно развеется, как страшный сон поутру. Напомнить-то о нём Тасе некому. И Марьяна, конечно, тоже не станет этого делать, тут даже без вопросов. А вот у неё самой не настолько всё гладко и радужно.
– Боишься, что Лёша с Захаром над тобой прикалываться начнут? – с пониманием поинтересовалась Тася, задумалась на несколько мгновений, а после заявила убеждённо: – Но, по-моему, они нормальные. Да и ты ничего такого не сделала.
Ага, конечно, «ничего такого». Как взбесившаяся белка набросилась на ни в чём не повинного Лёху, нагрубила Легостаеву и в заключение трусливо смылась. Марьяна, безусловно, хотела, чтобы Захар обратил на неё внимание, ведь до сих пор он её, скорее всего, не замечал. Но не таким же образом!
