– Ганюша, а Ганюша, что это ты делаешь?!
– Так, ничего, матушка, – как бы проснувшись, отвечал поэт.
В воспоминаниях о Г. Д. Державине А. С. Пушкин рассказывал и следующий эпизод.
Лицеисты преклонялись перед творцом философских и патриотических од. Ожидая его визит в лицей, воспитанники оного неимоверно волновались. Особенно Антон Дельвиг. Он вышел на лестницу, чтобы там первым встретить престарелого поэта и благоговейно приложиться к его руке.
Державин вошёл в сени, и Дельвиг услышал его прозаический вопрос к швейцару:
– Где, братец, здесь нужник?
Этот вопрос охладил восторг Дельвига, и он уже не стремился целовать руку певца Фелицы…
* * *
В связи с этим случаем вспоминается и другой.
В кругах советских филологов бытовало выражение «К Державину!». Оно – эвфемизм, т. е. заменитель неприличного выражения «В туалет!».
В пасмурный день зимой группа студентов Московского института истории, философии и литературы держала экзамен по теории поэтики у строгого профессора Дмитрия Николаевича Ушакова, редактора знаменитого четырёхтомного Толкового словаря русского языка. Профессор задавал студентам дополнительные вопросы о метафорах, эпитетах, омонимах, эвфемизмах и проч. Эти понятия многие студенты путали.
Дмитрий Николаевич был заметно недоволен ответами. Это он выражал позваниванием ложечки в стакане с чаем. Один юноша из ожидавших экзамена попросил разрешения выйти.
– Куда это? – раздраженно спросил профессор.
– К Державину! – ответил студент.
Мрачное лицо экзаменатора засияло
– Вы что, сознательно употребляете такое странное выражение?
Да, профессор, я употребил эвфемизм, чтобы прикрыть им одно неприглядное слово и стоящее за ним понятие.
Ушаков рассмеялся:
– Давайте свою зачётку и отправляйтесь, куда угодно!
И он поставил студенту пятёрку, так как убедился, что тот осилил раздел литературоведения о переносном значении слов и выражений.
А счастливый юноша убежал, ликуя от сознания, что ему так легко досталась высшая экзаменационная оценка – без экзамена!
Кроме комедий, Денис Иванович Фонвизин (1745 – 1792) писал сатирические стихи и эпиграммы. По всему Петербургу из уст в уста передавались его крылатые выражения. Например, его ответ на вопрос, какая разница между человеком и скотом, облетел всю Россию.
– Огромная! – отвечал сатирик. – Ведь скотина никогда человеком быть не может, а человек, особливо богатый и знатный, весьма часто скотиной становится.
Иван Андреевич Крылов (1769 – 1844) снял квартиру в доме богатого скряги. В договоре между прочим значилось: а) жилец должен осторожно обращаться с огнём; б) если же дом сгорит по вине квартиранта, то последний обязуется уплатить хозяину 60 000 рублей ассигнациями.
Подписывая договор, Иван Андреевич прибавил к этой цифре два нуля. Удивленный домовладелец воскликнул:
– Помилуйте, Иван Андреевич! Шесть миллионов – это уж слишком!
– Не беспокойтесь… Для вас это хорошо и приятно, а для меня все равно, ибо я не в состоянии заплатить ни той, ни другой суммы…
ЛОСКУТКИ, ЛОСКУТКИ, ЛОСКУТКИ
И. А. Крылов писал свои бессмертные басни на лоскутках бумаги, которые часто измятыми носил в карманах. После его смерти множество таких лоскутков находили на чердаках квартир писателя.
В Петербургской публичной библиотеке хранятся сколотые булавкой лоскутки, вырванные из тетради. Эти лоскутки и составили богатейший материал для изучения творчества великого баснописца.
