– Нет, нет, не выбросишь! Даже, если он начнет, как ты говоришь, выпендриваться, я все равно пойму. Паша, помоги мне. Здесь нет ничего плохого. Прошу тебя. Прошу!
И я сдался. Предателем я себя не чувствовал. Более того, я помогал Рыжему побыстрей разобраться с амурными делами, если он в них начал запутываться.
– Ладно, пошли прямо сейчас.
Я зашел к Сэйку, договорился с ним пройтись по Свердловке, и мы вышли из полуподвала его квартиры во двор. Перед дверью со двора на улицу спряталась Танечка. Я остановил Сэйка.
– Слушай, Сэйк. А как ты к Танечке относишься?
Сэйк остановился, подошел к углу двора, встал спиной ко мне, и у него под ногами заурчало. Туалет в квартире был неисправен. Я покраснел. Первое непредвиденное обстоятельство состоялось.
– Как, как! Она ведь прямо как вулкан!
– Как вулкан, говоришь? Что, фонтанирует эмоциями, что ли? Значит, влюбилась.
– А мне это зачем? Хоть бы кто ей занялся. Она же на мою психику давит.
Я не знал такого жесткого отношения Сэйка к Тане и почувствовал, что дальше разговаривать бессмысленно.
– Ну, ладно, ладно бухтеть.
– Что ладно, что ладно! Я не знаю, куда от нее деваться.
– Все, все, Сэйк. Остальное потом.
Когда мы вышли на улицу, Танечки там уже не было – пропала. Мы пошли к улице Свердлова.
– Ты вот что, Сэйк. Ты скажи ей, успокой ее, чтобы не переживала. Самое тяжелое в ее положении – это неясность, подозрения, мучительное желание понять, что же происходит. Понимаешь?
– Скажи, скажи. Да она мне всю морду исцарапает.
– Вот когда разгорится костер сомнений, тогда да – исцарапает, а сейчас пока есть еще время затушить. Понял?
Мы уже подходили к улице Свердлова.
– Да понял, понял я.
Вдруг рядом с нами неожиданно, так же, как пропала, возникла Танечка. Она твердой походкой подошла к ничего не понимавшему Сэйку. Я сморщился от предчувствия. Раздался громкий, на всю улицу шлепок. Это Танечка, собрав воедино всю энергию своего хрупкого тела, вмазала Сэйку хорошую, запоминающуюся оплеуху.
– Спасибо за науку, – сказала Танечка Сэйку и такой же твердой походкой пошла прочь.
«Вот это одуванчик! – подумал я. – А я-то представлял ее беспомощной порхающей бабочкой. А это оказалась настоящая женщина. Молоде… ец!»
– Ну, как, Сэйк, доволен? Полегчало?
Я ухмыльнулся. Сэйк посмотрел на меня внимательно, с подозрением.
– Хоть ты и гад, Пашка, но я доволен, – Сэйк потер покрасневшую щеку, – и запомни, я тебе должен.
– Хорошо, хорошо, Сэйк, – я инстинктивно отклонился, – только не сейчас. Потом когда-нибудь отдашь. Ладно?
До сих пор не отдал. Жадный.
