Незнакомка съёжилась. Но молча повиновалась… И вскоре артиллерист с девицей скрылись меж беспрерывно двигающихся повозок и людей.
Кургоко Кончокин проводив взглядом эту пару, задумчиво заметил подполковнику Гаку:
– Вы обратили внимание, Пётр Иванович, что платье, в которое облачена девчонка, ей несколько великовато? Оно явно с плеча другой, взрослой женщины…
– Да, заметил, – согласился Пётр Иванович. – Это бросается в глаза. Весьма тёмная и непонятная история приключилась с нашей незнакомкой, надо признать… Почему она оказалась здесь совершенно одна? Отчего так странно одета и молчит? Надеюсь, что-нибудь и удастся прояснить, с Божьей помощью!
…К подполковнику Гаку и князю подскакал, резко осадив коня, рядом с командирами, секунд-майор Ярцев:
– Дозвольте доложить, господа! Колонна построена… Дозорные и охранение уже выдвинулись на свои позиции. Наш обоз готов продолжать движение.
Пётр Иванович сделал знак солдату невдалеке… И тот сейчас же подвёл к подполковнику офицерскую лошадь. Заняв место в седле предводитель строительной экспедиции решительно скомандовал:
– Трогаемся, майор! И так уже столько времени потеряли на это недоразумение…
Глава третья. Совещание у генерала
Июль, 1763 года. Урочище Мез-догу – Левый берег Терека, лагерь колонистов.
Двое суток, с тех пор, как большой строительный обоз с военными и гражданскими поселенцами прибыл, наконец-таки, к конечной точке своего назначения, промелькнули у благополучно добравшихся до цели колонистов, как один миг. Пролетели во всеобщей радостной суете и хлопотах, посвящённых первоначальному обустройству многих сотен людей на новом месте жизни.
Караван сразу же распался на национальные, сословные, профессиональные и прочие компании и группы… Квартирьеры и примкнувшие к ним раньше поселенцы смешались со вновь прибывшими. На ещё недавно диком берегу Терека сделалось как никогда многолюдно и шумно. Разноязыкий гомон здесь не смолкал теперь ни днём, ни ночью.
В этом многоголосье можно было различить и осетинскую речь, и кабардинский говор, и грузинские диалекты… Одними из первых прибыли в урочище Мез-догу из Кизлярской крепости на постоянное местожительство, вслед за военными, армянские купцы. Предприимчивые торговцы быстро почувствовали свою выгоду… И устремились налаживать и развивать на новой территории привычное дело.
Ну, и конечно же, постоянно звучала теперь в урочище русская речь. Её носителями в повседневной жизни колонистов были офицеры, солдаты и казаки. И многие мастеровые, искусные в разных строительных ремеслах, приехавшие сюда в составе правительственной экспедиции, со своими инструментами… Для возведения на голом месте неприступной цитадели.
Колонисты заводили дружбы между собой, изучали ближайшие окрестности, выбирали удобные участки для долговременного жилья… Число солдатских и офицерских палаток теперь, огороженных составленными в замкнутую линию повозками, на вершине большого холма, увеличилось многократно. Поселение представляло собой уже целый городок. С несколькими уже возведёнными капитальными строениями из самана, оштукатуренными и выкрашенными извёсткой.
Самым заметным среди первых основательных сооружений колонистов был православный храм. Его высокая, остроконечная камышовая крыша с деревянным крестом на коньке виднелась издалека.
Прибывший с караваном гражданский люд селился на новом месте национальными общинами. И, по принятому тогда укладу на Северном Кавказе, избирал себе старшего – наиболее уважаемого, умудрённого жизненным опытом, соплеменника.
