Неожиданное нашествие, тем самым, было направлено кабардинскими переговорщиками в обход и мимо адыгских селений, полей и пастбищ… Значительной поток ногайцев устремился на юг, в земли никому не подчиняющейся Чечни.
Здесь, на Тереке, на пути противоборствующих сторон оказались и станицы казаков… Последним пришлось тоже задуматься, как следует поступить в сложившейся ситуации?
Здравый смысл не позволил гребенцам и терцам рисковать своим худо-бедно налаженным бытом и ссориться с вторгнувшейся к ним многотысячной армией степняков. Аюк-хан не собирался конфликтовать с казаками, поскольку воспринимал их, как союзников и собратьев по оружию, состоявших на службе у русского царя… Которому подчинялся и сам калмыцкий предводитель.
Аюк-хан в ту пору платил императору Петру Первому небольшой ясак (натуральную подать), как верный вассал… Вождь кочевников также отправлял своих лучших всадников на войну, если того требовали интересы русского государства.
И гребенцы с терцами благоразумно решили в яростном чужом противоборстве тоже отсидеться в сторонке… Постарались станичники сохранить нейтралитет и в ссоре, вскоре вспыхнувшей между Аюк-ханом и вайнахами.
Чеченцам, дорожащим своей независимостью, очень не понравилось, что на их равнинные, недавно освоенные земли за Тереком, вдруг вторглось столько вооружённых, да ещё и воюющих друг с другом людей. Вайнахи не стерпели… И ввязались в явно неравную драку с агрессивными степняками.
Дети гор не пожелали спокойно наблюдать, как многотысячная конница непрошенных гостей бесцеремонно вытаптывает плодородные поля и пастбища по правобережью Терека, гоняясь за остатками ногайского войска… И хозяйничает на чужой земле.
Вайнахи восстали. И развязали против калмыков ожесточённую войну…
В ответ на такое сопротивление чеченцев, Аюк-хан со своими полчищами разорил их земли. Завоеватель-кочевник загнал вайнахов с равнин обратно в горы… И сам поселился на несколько лет на берегах Сунжи.
До сих пор в наименованиях некоторых чеченских земель сохранились отзвуки того давнего бедствия. Взять, например, название села Улус-Керт в современном Шатойском районе республики… Оно переводится на русский язык, как «Калмыцкая крепость».
Или другое чеченское село – Элистанжи в Веденском районе… Это место выбрал когда-то сам завоеватель Аюк-хан в качестве одной из своих военных ставок. И название села явно созвучно с названием современной калмыцкой столицы Элиста.
Сохранились и другие красноречивые топонимы… Старинные предания горцев и степняков гласят, что в конце концов вайнахам, ценой большой крови, удалось оттеснить захватчиков обратно за Терек… Чеченцам пришлось даже выдать за Аюк-хана свою самую красивую девушку, чтобы умиротворить безжалостного завоевателя. После чего калмыки окончательно ушли… И поселились в более комфортных для себя астраханских степях.
Но этот нейтралитет в войне с кочевниками горцы своим ближайшим соседям-казакам не простили… И уже в первой половине 18 века, совершая привычные набеги на станицы гребенцов, чеченцы не только забирали, если получалось, чужой скот и имущество, но и уводили в рабство людей, жгли дома и добивали раненых. В общем, поступали с казаками так, как полагалось себя вести с заклятыми врагами.
Естественно, что вскоре и станичники стали действовать подобным образом, во время своих набегов на чеченские селения. Обоюдное ожесточение росло… Кровопролитная вражда ближайших соседей набирала силу.
