Мраморное сердце - страница 32

Райан на миг забылся. Жан прекрасно описал Джулиана, в нём был потенциал идеализма, он был сырой версией произведения искусства, потому что слишком живой и суетливый для состояния чистого перфекционизма. И в отрешённом состоянии издалека он воистину походил на скульптуры Ланже, воплощение превосходства, красота, тронутая божественной энергией. Райан вдруг затосковал по интимным встречам с Джулианом, собственнические качества начали пилить его, что он упустил такое прекрасное создание из своей жизни. Тогда он решил точно, что купит эту скульптуру, она вернёт ему вновь покой и удовлетворит эстетический голод, отлично вписавшись в его галерею, которую пора уже открывать. Но нет, разве кто-нибудь сможет испытать все те чувства, что ему открылись в божественном откровении последних дней, чтобы испытать те же эмоции? Над этим стоит подумать, сможет ли он поделиться с миром, пускай даже с самыми привередливыми эстетами, этой красотой. Он ни капли не сомневался, что получит шедевр, способный возвысить до состояния полного очищения.

Для Джулиана позирование Ланже уже становилось рутиной. Он ходил к нему два раза в неделю. Сначала он пытался успокоить свои страхи и концентрироваться на существовании небоскрёба внутри него, пока действительно им не становился, и тогда он прекращал чувствовать время и пространство. Они почти не разговаривали с Жаном, потому что во время позирования он был слишком увлечён своей ролью, а после работы Ланже всегда пребывал в экзальтированном состоянии и желал скорее продолжить свои труды. Он не всматривался в креативный процесс этого странного художника, понимая, что пока ещё рано делать выводы, какой получится его скульптура. Интересно, она точно так же ужаснёт его, как и те скульптуры, или, наоборот, в этом знакомом теле ему будет проще понять все глубины этих философских изысканий, что плетёт Жан? Может, эта скульптура поможет ему принять гармонию между жизнью и смертью? Но хотел ли он этого? Ещё недавно он готов был даже лишиться работы, только бы не иметь ничего общего с Ланже, но сейчас он уже подумывал о том, стоит ли купить эту скульптуру, и если он её приобретёт, где он её будет хранить? Его и так считали тем ещё нарциссом, чтобы держать ещё и свою обнажённую статую в полный рост (фотографий уже хватало на полках, они были везде, правда, не только с ним, но и его бойфрендом).

Он сейчас чувствовал себя значительно увереннее и сильнее, конечно, он до сих пор часто просыпался весь в слезах после кошмаров, которые вызывали воспоминания с соприкосновением со скульптурами, но днём он отбрасывал все страхи, всю неуверенность, построив ледяную стену, которая защищала его от негативных эмоций. Его борьба по удалению Райана из своей жизни была нелёгкой, да, что-то в нём как будто бы умерло в тот день, когда он первый раз позировал Ланже. Но глубина эстетического восторга Райана манила его, этот человек идеально видел этот мир, для Райана он был его шедевром, это было невероятно, он ждал этого момента столько лет, чтобы осознать, что действительно незаменим в жизни Райана. Это были приземлённые эмоции, несмотря на весь этот высокопарный пафос внутренней стороны, и Джулиан сейчас с корнями пытался выдрать из себя любовь к Райану, что он навязал на него с такой непоколебимой страстью и порочной непорочностью.

Он вдруг отчётливо понял, что односторонняя любовь гораздо проще, и хотя она не целостна, но она прямолинейна и не сталкивается ни с какими препонами. Когда чувства взаимны, двое начинают беспощадную игру, не зная даже приблизительного конца. И хотя он не мог себе вообразить, что Райан его любит сейчас так, как он этого желал, всё же это новое восхищение теперь делало их равными на более серьёзном уровне. Он снова стал для Райана значимым, в довольно странном контексте, но вся эта муть со скульптурами не дала ему ни дня чувства безопасности и простоты, он жаждал сейчас рутины и минимум философских раздумий, но понимал, что пока скульптура не будет готова, пощады не ждать.