Когда увидел сонные он муки,
Не протянул ко льву он лапы-руки,
Чтоб тут толкнуть и разбудить.
Ему бы месть свою забыть.
Но он тихонько злобно хохотал
И чуть от радости не заплясал:
«Ну вот, тебе я отомстил,
И мучайся ты из последних сил».
Вот, наконец, большой проснулся,
Вокруг он оглянулся.
Весь мокрый был от страха –
Во сне приснилась не плаха,
То были не огонь и не небес геенна,
Во сне напала на него гиена.
Для нервов потрясающая та сцена,
И может лопнуть сердца вена.
Львёнок весь обмяк, лицом слинял:
Что он отомстил ему, лев понял.
Если на тебя затаил кто-то месть,
Она опаснее, чем лесть.
А мстители всегда ведь есть –
И их не счесть!
ПИЩА ДЛЯ ХУДЕЮЩЕЙ ЛИСЫ
Пришла лиса раз с лисовином –
Накрыли им, как говорится, враз полянку.
И сжарили им на дровах осиновых
Шашлык и сделали солянку.
За обе щеки ест лисовин,
Лиса ж облизывается – губа суха.
Тут подошёл официант один
И говорит: «Есть диетическая уха».
Лиса: «Неси, что за вопрос?!»
Пошёл, принёс.
В тарелке чуть воды и вилка,
В ней были плавники – не рыбка.
– С вас три, с неё – пять, – сказал он мужу.
– Как столько ей – за эту лужу?
– А для худеющих уха незаменима,
Поэтому цена у ней необозрима.
Идёт своим всё в жизни чередом,
Сейчас же голодает каждый дом.
Не потерять бы им здоровье потом,
А то будет жизни всей залом.
ОРЕЛ И ОБЕЗЬЯНА
Поймал орёл раз обезьяну –
Весёлый, словно покурил кальяну.
– Ты, орлик, дорогой, – она ему кричит, -
Меня ты отпусти – я же стара.
– А мне тебя не варить
И не рубить на тебя дрова!..
– Эх, уважаемый, у меня одышка…
– Не волнуйся, всё равно же будет крышка.
– Я болезнями больна, яд приняла.
– Не волнуйся и не трать слова.
– Умрут от яда ребятишки,
Яд – то ведь не пышки.
– Ну ладно, доживай свои денёчки,
Мечтай, что принесут тебе веночки.
И бросил – перестала ныть
И приземлилась ловко там на ветку.
Такую проявила прыть –
Прыгнула так, словно бы на сетку.
Орёл то увидал, кричал он ей:
– Ты ожила и стала здоровей?
А где болезнь твоя и стон?
Стонала, словно потеряла миллион.
Ты в беге – чемпион, всех обгоняющий!
– Эх, орлик, коготки твои исцеляющи!
От них я разом исцелилась,
Болезни сердца все забылись.
ЗЕБРА И ЛЬВИЦА
Однажды зебра так сказала львице,
Не как родной сестрице:
– Ты заруби себе же на носу,
Тебя я на копытах пронесу!
Предупреждаю, оставь меня в покое,
А то тебе я сделаю такое!
Копыта у меня, как камень,
И выбью из глаз искры, пламень.
– Что? Угрожаешь мне?
Да чтоб гореть тебе в огне!
Умрёшь без покаянья у меня,
Я – львица, а не размазня.
Она издала смерти рык –
Тот задрожит, к нему кто не привык.
Но зебра же не прикусила свой язык:
– Умею лягаться, хотя не бык.
– Ах, ты так! Ну держись!
Недорого же стоит твоя жисть!
Она от злости задрожала,
К ней кинулась, но та не побежала,
И – визг, когда хотела свалить лапа.
Она – не будь в бою тут косолапа –
Лягнула львицу в две ноги.
Сказала львице: – Трогать не моги!
Ударила она ей в пасть так, в зубы.
О подвиге трубили все слоновьи трубы,
И львица сразу уронила в землю пасть,
Шептала: – Зебра, да чтоб тебе пропасть!
Ах, как же быстро понимает голова,
Когда копыта говорят опасные слова.
ГОРБ ВЕРБЛЮДА
Одногорбый жил верблюд,
Ходил везде, не выбирая там аллеи.
Неприхотлив был насчёт он блюд –
Ел колючку, и гнул длинную он шею.
«Не хочу идти», – речей не рёк,
Покорно он тянул свою долю.
Барханы, бури и песок –
Он проявлял на них свою всю волю.
И раз был он на водопое.
Не стал он жить в покое,
На горб внимания не обращал,
Плевался – то плохое сам себе прощал.
