Снял с плеча котомку, собрал утят в неё и пошли они из пещеры.
А у входа утка-мама их поджидает, как увидела своих детушек и про крылышко сломанное и лапку прихрамывающую забыла! Вокруг ходит, наговаривает, как рада, что её детки нашлись!
А селезень тем временем подлетает к царю, и говорит:
– Доброе дело сделал, освободил наших детушек, быть по-твоему! И твою волю исполним! Иди к дубу вековому! А сам летит рядом и наказ даёт.
Как сказал селезень, всё Иван-царь выполнил. Подошёл к дубу вековому, поклонился:
– Позволь, дуб вековой, соку твоего взять, дочь мою от хвори избавить!
Зашуршали ветки в знак согласия, наполнил царь графин влагой живительной, закупорил пробкой плотною, положил в котомку. Поблагодарил дуб, попрощался с уткой и селезнем, вернулся к морю. А там его уже рыба знакомая поджидает.
Забрался он к ней на спину, ухватился за плавник.
Глазом не успел моргнуть, оказался на другом берегу. Попрощался со своей помощницей. Надел сапоги-скороходы и помчался в край родной, на любимую сторонушку.
Вернулся к себе во дворец царь-Иван, встретила его Марья-царица. От радости такой горючими слезами обливается. Ведёт Ивана-царя в покои детские. Как зашли родители в палату белокаменную, царь достал из котомки графин с соком дуба векового. Напоили они доченьку, окропили её соком. Ручки стали тянуться к отцу-матери, щёчки зарозовели, улыбка появилась на детском личике. А вскоре раздался детский смех. И царь улыбнулся, и царица повеселела, и слуги стали приветливо улыбаться друг другу.
И пошла молва по царству-государству, что вылечил свою дочь от хвори сам царь-отец!..
Широка Русь – Матушка! Во все стороны раскинулись её бескрайние просторы! Вольно дышится!
Кто как сыр в масле катается, а кто с сухарей на воду перебивается!
Вот в одном дальнем уголке жил-был царь. И была у него дочь Марьюшка. Краса-девица! Всё-то у неё было! И любовь отца-матери, и сыта, и одета в наряды богатые. И каких только украшений у неё не было!
Пока была маленькой, по всему дворцу был слышен её звонкий от смеха голосок. То по садовым дорожкам бегает, весело смеётся! То к батюшке царю на колени заберётся, все новости дворцовые прощебечет, да не просто расскажет, а ещё и ручками покажет, мимикой, жестами. Царь доволен, что дочь его подрастает, да столько всего знает.
Реки текут, за днём наступает ночь, сутки прочь! Год за годом летит. Не заметил царь, как дочь его выросла, да стала какой-то тихой. Ну, понятное дело, невеста, да только поведение её стало царя-батюшку настораживать. Уже и совсем перестала Марьюшка смеяться, и в сад не выходит. Сидит всё больше в своей светлице, да в окно молча смотрит.
Забил тревогу царь! Докторов велел созвать! Приедут, походят вокруг Марьющки, плечами пожимают, ничего не знают!
Выписал царь заморских лекарей. Понаехало очень много! Только и те на своём курлыкают, головой качают, ничего не понимают.
Однажды вышел царь с дочкой в сад дворцовый, идут по яблоневой аллее. Марьюшка совсем мало говорит, больше молчит. Тут на одну из яблонь села птичка, царь указывает Марьюшке:
– Глянь-ка, доченька, уже третий день здесь её вижу, раньше не было такой пташки в нашем саду.
– Где? Какая? Нет, не вижу!
Только тут понял царь, что дочь его вдалеке плохо видит, от того и печальная. И не скажет ведь, вот же скромница!
Разослал царь приказ:
– Кто поможет хворь излечить, тому в жены царевну отдам!
