Стоит также учитывать тот факт, что любая картина мира является результатом когнитивной деятельности индивидов, а процесс познания неотделим от оценки. Таким образом, ценностная доминанта также является неотъемлемой частью производных картины мира.
Здесь нельзя не отметить, что положительное или отрицательное направление оценочной маркированности зависит, в первую очередь, от «конвенциональных установок общественного сознания». Категория оценки занимает основополагающее место в процессе формирования ценностной картины мира, включающей в себя оценочную шкалу, определенный комплекс ценностей и антиценностей, оценочные стереотипы и общее понятие нормы. Данный комплекс взаимодействующих ценностей и антиценностей затем закрепляется в языковой картине мира (далее – ЯКМ) и становится ее отличительной чертой [Михайлова, 2011, с. 697–698].
О понимании оценочной ориентации как краеугольном камне всех производных картин мира говорит и Н. И. Маругина, утверждая, что для лингвокультурологии имеет особое значение ценностная составляющая, обусловливающая понимание концепта как некоей структуры сознания, где зафиксированы ценности какого-либо социума. Фактическая информация о каком-либо реальном или воображаемом объекте формирует понятийный элемент. И все наивные представления об объекте, которые закреплены в языке, входят в образную составляющую концепта [курсив наш] [Маругина, 2010, с. 38].
Принимая во внимание тот факт, что каждому народу соответствует своя собственная ценностная система, которую он представляет в сознании, адаптирует, корректирует и сопоставляет с этническими константами в абсолютно индивидуальной и только ему присущей манере, логично предположить, что мировосприятие каждого человека будет делиться на «мы»-образ (представления в рамках одной национальной картины мира) и «они»-образ (восприятие представлений другой национальной картины мира).
Важно подчеркнуть, что при взаимодействии или столкновении разных национальных картин мира своя собственная картина мира неизменно воспринимается как apriori более упорядоченная, стройная и более верная, т. к. она прошла апробацию на протяжении всей истории этноса в процессе его адаптации. В данном случае этническая картина мира выступает в качестве некоего защитного механизма, помогающего через призму национальных ценностных доминант разграничить источники опасности/ угрозы и источники поддержания жизни социума и человека в нем. Таким же образом происходит разграничение «мы»-образа и «они»-образа. Итак, мы подходим к выведению еще одной функции производных картины мира – психологической защите этноса.
Обозначая такие маркированные функции, как «наличие ценностной доминанты» и «психологическая защита» (адаптивность), мы намеренно используем выражение «производные картины мира», т. к., на наш взгляд, данные элементы в полной мере относятся именно к этнической (национальной), а не к концептуальной картине мира как таковой. Последняя видится нам высшим уровнем абстракции, где основной единицей измерения являются концепты, представленные в их цельной, объемной, завершенной, а значит – идеальной форме. В данном случае под идеальной субстанцией мы понимаем предельно общую характеристику человеческого сознания в ее «чистом виде» [Кохановский и др., 2003, с. 406]; а уникальность и глобальный характер самой картины мира мы видим не в однообразии ее строения, но в том, как через ее всеобъемлющее многообразие проявляется ее единство.
