– А ты была когда-нибудь на загородной сопке? С неё видно всю панораму города…
Инна покачала отрицательно головой.
– Сейчас там красиво. У меня есть фотки с этой сопки во все времена года. Хочешь, покажу? – не дожидаясь ответа, он достал мобильник, – Держи. Нажми там на папку «Фото», а я пока припаркуюсь.
Инна поджала губы, и просто взяла из рук Альбера мобильник.
Фотографии, действительно, были с красивыми видами. Альбер листал пальцем монитор. Инна чувствовала рядом плечо Альбера, его дыхание и тёплый запах.
– Смотри, вот это вид на город… А здесь рядом… чуть-чуть не захватил, есть одинокая сосна, и вид такой – зашибись… ой, я хотел сказать, классный!
Инна втянула в себя головокружительный запах, закрыла глаза.
– Тебе интересно? – Альбер посмотрел на Инну совсем близко.
Инна будто очнулась:
– Да-да, очень…
И уже через два дня, так же вечером, после занятий, Альбер повёз Инну на загородную сопку.
Машину оставили внизу. Альбер побежал бегом на сопку, и уже на верху расправил руки и громко закричал:
– Красота-а-а-а!…..
Инна медленно поднималась и восхищённо смотрела на Альбера. Она видела, как Альбер бежит вниз с распахнутыми руками:
– А-а-а-а…. – подбежал к Инне, подхватил её и закружил, а когда остановился, медленно опустил на землю, заглядывая ей в глаза.
Инна стала упираться в грудь Альбера.
– Да, не бойся ты… Это я так, от порыва чувств… Хорошо-то как! Знаешь, с тобой так просто всё. В смысле… легко… Не надо притворяться…
Инна смотрела на Альбера в упор, пытаясь понять сказанные слова.
– Инн, а можно просьбу? Сыграй, а? Там – наверху… Ну, давай, а? Не отказывайся, а?
Инна кивнула головой. Альбер тут же побежал к машине, достал скрипку. Вернулся, схватил Инессу за руку и потянул за собой на вершину сопки. Там галантно положил футляр к ногам Инессы, отошёл, сел на землю и уставился на неё.
Инна отдышалась, улыбаясь, достала скрипку, смычок. Вскинула инструмент на плечо, немного подстроила, и «включаясь в игру», торжественно, как со сцены объявила:
– Бизе. Марш Тореадора.
Инесса прикрыла глаза и тронула смычком струны.
Альбер заворожено смотрел на Инну, и выражение на его лице менялось несколько раз – от удивления до восхищения. Слушая, он в какой-то момент представил себя в центре арены, плечи его расправились, и виделось – вот-вот он поднимет руки и прямо на него выскочит разъярённый бык…
Инесса завершила игру, Альбер зааплодировал, и Инна раскланялась.
– Это замечательно! Знаешь, я представил, как ты стоишь на большой сцене в развевающемся синем платье, и в волосах у тебя роза!
– А почему в синем?
– Ну, не знаю…
– Это же коррида, испанская страсть! Поэтому только красное! – и продолжила, как будто читая заученный текст, – «Споры, гомон, насмешки, шутки, неистовый разгул страстей, кто трус, тому бывает жутко…» – это перевод текста из оперы…
Альбер вначале недоуменно, а затем восхищенно посмотрел на Инессу, которая ещё что-то говорила-говорила, и внезапно остановилась, «споткнувшись» о застывший взгляд Альбера.
– …Мне пора домой, – проговорила тихо Инесса.
– Мг… – Альбер продолжал восхищенно смотреть на Инессу и кивал головой.
– Как наш план? – спросила Виолетта Альбера, спустя неделю после их разговора.
– Какой план? – переспросил Альбер.
– Алик, ты меня удивляешь… По поводу этой…
– Знаешь, мне кажется эта затея… не совсем… ну, как бы тебе сказать…
– Алик? Ты ли это? – у Виолетты перехватило дыхание, – Неужели ты не видишь, что такие, как она, отравляют воздух вокруг. Она же шмакодявка, ничтожество… пустота! Ишь, распушила свои куриные перья! На скрипочке она, говоришь, хорошо играет?… Короче! Вешаешь ей лапшу на уши о чём угодно – что ты договоришься, чтобы её сняли в кино, что…
