– Я не задумываюсь, – ответила я (хотя еще как задумывалась). – Я просто наслаждаюсь каждым часом с тобой. Я не строю воздушных замков, я просто живу здесь и сейчас и радуюсь тому, что есть. Жизнь преподнесла мне много уроков, чтобы понять правильность поговорки: не стройте планов – не смешите Бога.
– Моя квартира тебя шокирует, – сказал Костя.
– Я не претендую на твою квартиру. Мне есть где жить. И я люблю свою квартиру. Здесь все сделано моими руками – так, как хотелось мне. И вообще у меня ребенок, животные и цветы. Я стараюсь их не оставлять на ночь. – Поехали на экскурсию? – предложил Костя. – Захочешь остаться – останешься. Нет – вернемся к тебе.
И мы поехали.
Я на самом деле была в шоке. Но следов никакой бабы не заметила. Я спросила, зачем ему такая большая квартира. Костя планировал большую семью? Он ответил, что просто вложил деньги. Эта вовремя подвернулась. Плюс звукоизоляция. Никого не слышно, и его никто не слышит.
Потом, когда я уже знала, чем занимается Костя, он спросил, не хочу ли я выступить в роли дизайнера.
Я не хотела. Не хотела никаких ремонтов, не хотела бегать в поисках материалов, ругаться с рабочими и сама делать ничего не хотела. Я вообще считаю, что все нужно делать самой – если хочешь, чтобы все получилось, как было задумано, и было сделано хорошо.
И еще я объяснила Косте, что в этой квартире моим цветам будет плохо: мало естественного света, не говоря про солнце. – Это ты мне так предложение пытался сделать? – спросила я. – Ага, – ответил Костя. – Слушай, давай распишемся? Я ответила, что, по моему мнению, нам больше всего подходит гостевой брак.
– Приезжай ко мне в любой день. Я всегда рада тебя видеть. Но я не хочу взваливать на себя дополнительные проблемы. А ремонт – это масса проблем. В ЗАГС мы сходили. А потом Костя решил строить особняк.
* * *
Мы с Костей застыли у входа в гостевую спальню и уставились на открывшуюся нам картину.
Из увиденного можно было понять, что изначально эта комната была больше, но вдоль дальней от входа стены установили еще одну (от пола до потолка) – и сейчас в ней зиял проем. Там была потайная комната.
Не заглянув внутрь, оценить ее площадь не представлялось возможным.
– Это что? – тупо спросил Костя.
– Вероятно, это причина интереса вашей временной сожительницы к вам, – высказал свое мнение представитель Следственного комитета.
– Там хранился клад? – поинтересовалась я из чисто женского любопытства. Хотя и все присутствующие мужчины, наверное, мальчишками мечтали найти клад.
– Хранился, – подтвердил еще один сотрудник правоохранительной системы, появляясь из проема. – Но вам оставлены только два покореженных серебряных блюда. Вероятно, стояли рядом с местом взрыва и пострадали. Хотя и они могут оказаться весьма дорогими по меркам простого человека.
Блюда уже упаковали как вещественные доказательства, но нам продемонстрировали.
– Это старинная посуда? – спросила я.
– И очень даже. Похоже, восемнадцатый век. Может, и семнадцатый, и шестнадцатый. Специалисты определят.
– И эта комната?..
Нам с Костей объяснили, что вскоре сюда приедут еще какие-то эксперты, срочно вызванные представителями Следственного комитета. Дом – конца восемнадцатого века, дополнительную стену строили позднее, но не меньше века назад. И ее явно строили, чтобы спрятать там клад и труп. И эту позднее построенную стену попытались проломить. Явно не хотели взрывать всю стену, проема было достаточно. Пробить его не получилось. Но потом его увеличили кувалдой или каким-то другим подобным инструментом. Просто разбить эту стену кувалдой, похоже, было невозможно – только с помощью взрывного устройства.
