MUSEUM (Золотой кодекс) - страница 21
Ох ты, Господи, да ведь точнейший же портрет… Ужас. Ужас.
Еще немного поужасавшись, я успокоилась, захлопнула ноутбук с треклятым детективом и накинула на плечи теплую шаль из кашемира, которая всегда припрятана в особом отделе красивой и довольно вместительной лаковой сумочки-саквояжа от Gucci, купленной нынешней весной в Милане, – еще только простудиться недоставало!
И достаточно на сегодня, хватит терзать себя депрессивными мыслями – ведь тот же Пелам Вудхаус однажды сказал, что «всякий писатель по природе – оптимист»!
Вот и чудно. Детектив пишется, Януш влюблен, как школьник, отражение в зеркале – с «кудрями цвета темной пшеницы», точно по Вудхаусу – радует как никогда.
Пожалуй, еще одна чашечка моего любимого ароматнейшего cortado[46], к которому я приучилась во время недавнего – что-то около двух месяцев назад – путешествия по сказочным городам Испании – València, Madrid и Palma de Mallorca, – была бы весьма кстати…
Воспоминанья о любви былой…
В Гейдельберге я оказалась совершенно неожиданно,
и это было прекрасное «свидание» с городом.
С самого утра – ярчайшее солнце, располосовавшее
лучами стекло и металл вокзала, здание старого
университета, в полдень – гулкий стук каблучков
по классической каменной мостовой
от университетских башен до замка
на склоне холма… Неестественно яркие
цветы и клубника у продавщиц на улице…
Смех и быстрый разговор всегда любопытных
японских туристов с фотоаппаратами,
столики кафе, рассыпанные прямо на мостовой…
(После сиесты – в виде изысканного десерта —
разговор с университетским профессором).
Вечер – самое красивое время в Гейдельберге:
огни окон, очарование «кукольной» архитектуры
старинных зданий… Я вдруг поняла,
что за весь день только раз взглянула на часы.
Rameau – La Boucon[48]
Вечер в Гейдельберге
(Огней вечерних взрыт и смешан ворох…)
Гейдельберг, 21 мая 2012