Мутант - страница 16



– И у меня такое же, – тепло улыбнулась она. – Самой странно.

Гроза уже ушла, дождь кончился, и только редкие капли звонко падали с мокрых веток на железную крышу веранды. В предутренней тишине было слышно даже, как булькали они, попадая в сотворённые ливнем лужи. Эти редкие звуки будто отмечали некие неведомые нам промежутки времени, тёплая постель и сидящая рядом девушка действовали на меня так умиротворяюще, что я забывал про сильную боль в теле и ни в какую больницу мне ехать не хотелось. Дали бы мне полежать вот так некоторое время, так я, наверное, быстрее бы поправился, чем в больнице.

Но не дали. «Скорая» приехала, когда уже рассвело и широкое окно веранды наполнилось чудесными красками летнего утреннего неба – без единого следа бушевавшей ночью розы! Чтобы добраться до бабкиного дома, машине нужно было переехать балку – не по грунтовке, а по другой дороге, сохранившей с советских времён остатки асфальта. Я даже надеялся, что там сейчас полно воды и дорога непроезжая – пусть бы, например, через день приехали, когда подсохнет. Но нет, проехали. Марина пошла их встречать и привела пожилую врачиху и парня-санитара. Наскоро меня осмотрев на предмет ожогов, врачиха их не нашла.

– Его точно молнией ударило? – подозрительно спросила она у Марины.

– Да прямо на моих глазах! – заверила та. – Пришлось делать закрытый массаж, искусственное дыхание… Еле откачала.

– А вы родственники, что ли? – любопытство врачихи поползло явно не в ту сторону. – Документы какие у него есть? Полис есть?

– Это квартирант моей бабушки, – Марина протянула ей заранее вынутые из моей сумки документы. – А я как раз к ней зашла. Он выскочил свой бульдозер спасать, тут его и накрыло.

– А, вон что… – разочарованно протянула врачиха. – Ну, повезло тебе, парень. Врач рядом оказался, как на заказ. А то бы сейчас уже в морг ехал.

– А почему же ожогов нет? – спросила у неё Марина.

Та пожала плечами:

– Бывает, что и без ожогов обходится. Но травмы от этого не легче. Голова болит? – обратилась она ко мне. – Как тебя зовут, помнишь?

– Раскалывается. Но всё помню.

– Уже хорошо. Ходить можешь?

– Пробовал, не получилось. И всё тело болит. Даже внутри. В ушах шумит, слышу как-то плохо, как издалека. Но руки-ноги вроде уже чувствую.

– Сотрясение, значит, сильное. Как минимум. А дальше пусть сами смотрят. Ну, поехали, квартирант. Хорошо, что полис у тебя с собой. Лёша, давай носилки.

– Да я сам попробую, – запротестовал было я. – Тут идти два шага. Просто пусть немного поддержит.

– А ну лежать! – прикрикнула на меня врачиха. – Я тебе встану! Ишь какой!

И обратилась к Марине:

– Где его вещи?

– Да я с ним поеду, – сказала та. – По дороге только ко мне домой заскочим, это рядом с медпунктом. Мне всё равно в Мельниково надо.

– Да пожалуйста, – пожала плечами врачиха. И, ничуть меня не стесняясь, с ухмылкой добавила вслед, когда Марина уже вышла за моей сумкой:

– А говоришь, квартирант…


В этот день неприятности начались прямо с утра. Как всегда, в половине седьмого Холодов приехал на работу, но не успел даже дойти до кабинета, как зазвонил мобильный. «Что за хрень? – удивился Холодов, обнаружив, что звонит глава Старокамышинской сельской администрации Титаренко. – В такую рань!»

– Слушаю, Иван Григорьевич, – откликнулся Холодов. – Доброе утро.

– Та если б доброе, Александр Николаевич! – плаксивым голосом запричитал Титаренко. – Тут такая беда-а!