Ныли
мышцы, кружилась и болела голова, ноги налились свинцовой тяжестью, и Рейт
внезапно понял, что именно такая чудовищная пытка ждет всех, кого захватят
антимаги
-
Вы чувствуете волшебство, Альвиан? – спросила Веста упавшим голосом.
-
Нет.
Закусив
губы, Веста села на кровать, на красивом тритлице проступило сердитое
упрямство.
-
Мы здесь ненадолго, − сказала она хриплым шепотом.
И
оказалось права.
В
холодной камере, причиняющей магам боль от расставания с волшебством, они
пробыли остаток дня и одну ночь, а потом явились те же бравые парни с зелеными
нашивками и повели арестантов прочь, в сторону того же автомобиля. Сейчас
антимагические наручники на них не надевали, Рейт это показалось хорошим
знаком, и, шагнув на улицу, где ждала большая синяя машина, он тронул Весту за
руку.
Та
вздрогнула, но промолчала, послала ему вопросительный взгляд. Убедившись, что
на них не смотрят, Альвиан изобразил рукой резкий поворот вокруг своей оси,
давая понять, что им необходимо чаропортировать. Девушка охнула, прикрыла ладонью
рот, боязливо оглянулась и только потом согласно закивала, с радостным блеском
в глазах. Вот и отлично, они выберутся, если повезет.
Мрачно
усмехнувшись, Альвиан Рейт резко повернулся вокруг своей оси. Веста не
растерялась и последовала его примеру. К ним бросились антимаги, но слишком
поздно, беглецы уже скрылись в круговороте темноты и ярких, разноцветных, будто
лепестки цветов, всполохов.
Наверное,
Веста отправилась в Чарослов, потому что, когда Альвиан оказался в Домодедово,
ее не было рядом. Зато об ногу радостно потерся Бес.
Почесывая
кота за ухом, Альвиан почувствовал неладное.
Небо
посерело, начался обильный снегопад, а ветер стал резким и холодным. Предвестие беды?
Пустое
это, Альвиан старался избегать суеверий, и все же направился не по центральной
улице, а в обход, ведь антимаги не смогут отследить его силу, если путать
следы. Только дело оказалось безнадежным – не успел он свернуть за угол
ближайшей пятиэтажки, как его цепко подхватили под руки два добрых молодца в
длинных темных плащах. Светлые Стражи. Не антимаги и на том спасибо.
Два
лохматых мейн-куна зашипели на Беса, но кот не растерялся и замяукал во все
горло.
-
Что, вырастили из добрейших котят гончих? – пошутил Рейт, и попытался
вывернуться из захвата.
Стражи,
не сговариваясь, стиснули его запястья крепче, и повели прочь.
-
Именем Чародейского Совета, господин Рейт, вы имеете право хранить молчание, −
обронил один из них.
Надо
было уточнить, где они нахватались таких дивных фразочек, но тут Стражи
чаропортировали вместе с пленником. Протестовать смысла не было, наверное, сам
архимаг поручил им это, так что Альвиан Рейт молча шагал с ними по залитым
солнцем улицам Китежа, провожаемый любопытными взглядами случайных зевак, а
позади бежали три кота. Наверное, Роман по его вине уже арестован или отстранен
от службы, но думать о плохом не хотелось. Иногда избыточные мысли и богатое
воображение сильно подводят, но Альвиан не ожидал ничего хорошего, когда его
вели по знакомым полутемным коридорам каменных палат, служивших служащим
Чарсовета надежным убежищем.
Открыли
дверь и втолкнули пленника в просторную, освещенную свечами комнату, личный
кабинет Татомира. Здесь всегда были маленькие окна, большие делать боялись, и
потому уходило много свечей, но какое было дело Альвиану до освещения, когда он
увидел, оглядевшись по сторонам, мрачного лысеющего старца с длинной седой
бородой? Он сидел в высоком кресле за дубовым столом, смотрел на советника
исподлобья и постукивал морщинистыми пальцами по рукояти посоха, прислоненного
к изгибу подлокотника.
