Мутные воды Китежа - страница 21

- Ну, здравствуй, Альвиан Рейт, − произнес архимаг скрипучим недовольным голосом. – Что, решил испытать мое терпение и пойти против моей воли?

Альвиан низко поклонился.

- Приветствую вас, Ваше Магейшество. И прошу вашего прощения за допущенное своеволие.

- Ничего ты не просишь, глупый мальчишка, − устало проворчал старик. – Когда просят, раскаиваются, а я не чувствую в тебе ничего, кроме гордыни. Неужто тебе угодно выставить всех чародеев Руси на посмешище? Хочешь, чтобы над нами потешались чешские кровососы и польские волки?

- Нет, Ваше Магейшество.

- А я вижу, что да. Более того, ты поставил в неловкое положение своего брата. Что, не стыдно, поганец?

Альвиан прикусил язык и встревожено посмотрел в хмурое лицо бывшего наставника.

- Что с Романом?

- Сбежал твой Роман! – ощерился архимаг, мгновенно утратив немощь и усталость. – Сразу, как я распознал ложь и послал Стража за ним. Почувствовал кот, чье мясо съел…

- Мяу, − вмешался Бес. – Я бы попросил.

- А вы вообще молчите, − отреагировал серый с сединой кот Барс, уютно устроившийся на бархатной подушке в углу комнаты. – Ишь чего выдумали – стариков перебивать.

Зло усмехнувшись, архимаг пристально вгляделся в лицо советника, затем вдруг хитро прищурился.

- Ну? Что скажешь в свое оправдание, Альвиан Рейт? В Чарострог тебя упрятать на недельку, али помиловать?

- Я скажу, − ответил раздельно и спокойно тот, − что не могу просто сидеть и ждать, пока антимаги доберутся до Китежа и до вас лично, мой бывший и самый дорогой наставник.

- Все с тобой ясно. Ну что же… Девку – помощницу твою и ее дружка скоро привезут в Чарсовет. Здесь будут жить, под моим надзором! Из-за тебя все, щенок…

Альвиан поклонился, оставаясь серьезным и спокойным.

- Благодарю, Ваше Магейшество. Я рад, что вы возьмете их под свою защиту. Что же до меня, то я… попрощаюсь с вами.

Рука Татомира дернулась к посоху, а лицо исказилось от злости.

Наверное, он хотел позвать Стражей и велеть им посадить Альвиана под замок, только Рейт оказался быстрей. Схватив кота в охапку, он резко повернулся на месте и чаропортировал прямиком в Санкт-Петербург, оставив после себя опрокинутый стул и сброшенные на пол листы бумаги. Потому что не мог поступить иначе.