Мужчина пожал плечами и застыл, уставившись на вешалку. Проследив за его взглядом, заметила пиджак вчерашнего незнакомца. В гардеробе супруга таких вещей не водилось. Качаясь, он подошел к стене и сдернул ткань резким движением.
— Что это?
Кофе начал закипать, и я сняла с огня турку. Затем неспешно налила напиток в чашку и села за стол.
— Я спрашиваю…
— Пиджак, — пояснила очевидное и подперла подбородок ладонью.
Кейн скривился, как от горечи. Затем окинул на меня мутным взглядом.
— То есть, пока я… — он икнул, — зарабатываю деньги, в мой дом к моей жене ходит хахаль? — Он сплюнул на пол. — Ты привела в дом мужика? В мой дом? Постороннего мужика?
Он швырнул в меня чужую одежду, которая упала на стол.
— Здесь у меня даже своего мужика нет. Ты тут только отсыпаешься и переодеваешься.
Совершенно точно я не ожидала, что Кейн подскочит ко мне и сдернет со стула. Встряхнув меня словно куклу, он снова заорал, брызгая слюной:
— Тварь!
Пощечина обожгла лицо и заставила дернуться. Вторая сбила с ног. А когда я оказалась свободной, то попятилась, чтобы упереться спиной в стену. Кожа пульсировала, дыхание срывалось с разбитых губ и отдавало окислившейся медью. Дрожащими пальцами я стерла с подбородка стекающую кровь.
Протрезвев, Кейн прикрыл рот ладонью. Как ребенок, который сделал гадость и знает об этом. Я смотрела на него молча. Точно понимала, что он помнит наш последний разговор и осознает, что перешел границу. Ту, что мы обозначили вместе.
— Детка… — Он поджал губы и замолк.
— Дорогой, — произнесла, сдерживая слезы, — прежде чем обвинять меня в измене, смой с лица чужую помаду. — Отвернувшись к окну, я глубоко дышала.
— Мурзик, ты ведь знаешь, я с ними не сплю. Мой имидж… Продюсер настаивает. Я должен поддерживать образ…
Больше подобного коверкания собственного имени я ненавидела оправдания.
Развернувшись, я толкнула его в грудь и следом с оттягом впечатала кулак в небритую челюсть. С мрачным удовлетворением наблюдала за выражением шока, проступающим на красивом лице.
Не ждал. Не верил, что я сделаю подобное. Прижал ладонь к месту удара и запоздало охнул. Вышло придушенно и жалко.
— Это тебе для нового образа. Спроси продюсера, что он об этом думает. Он ведь считает, что тебе лучше быть свободным. Что я лишняя в твоей звездной жизни.
— Ты же не дура! Должна понимать…
— Ничего я не должна!
— Так надо, — настаивал он.
— Кому? — Вынув из холодильника форму для льда, вытряхнула кубики на полотенце и не позволила Кейну забрать компресс.
— Если узнают, что я женат, мои поклонницы будут разочарованы.
— Сейчас же разочарована только я.
— А этот пиджак! Он же не мой! Чей?! Как тут оказался?! — снова взвился муж.
— Ты знаешь меня. — Прижав полотенце к скуле, едва сдержалась от крика. Выдохнула и продолжила как можно спокойнее: — Я никогда не изменяла тебе. Не приводила сюда другого. Мне не нужно поддерживать имидж.
— Но…
— Вчера я замерзла. И мне одолжил эту вещь кто-то из гостей клуба. Я даже имени его не знаю.
— Ты могла бы взять мою куртку. — Кейн по-щенячьи заглянул мне в глаза.
— Ты мог бы никогда меня не бить, — выдавила я, зажмурившись.
Мне хотелось отмотать время назад. Год. Месяц. День. Хотя бы час. Даже этот час был лишним. Он кислотой разъедал душу.
— Я дурак, Мурзик.
— Однозначно.
Кейн сгреб меня в охапку и притянул к себе. Наклонившись, забормотал:
— Прости… Мне никто кроме тебя не нужен.
