От источников и формы представления языкового материала перейдем к авторам книг о языках, которых иногда называют «филоглотами» (ср. Dini 2014, 32). Как можно убедиться, «случай Гесснера» (будучи полигистором и практикующим врачом, он составлял «Митридат» одновременно с «Историей животных» и «Универсальной библиотекой»), уникальный по своим масштабам, обладал тем не менее некоторыми типическими и закономерными чертами, характеризующими исследователей языков в XVI в. Среди составителей книг-полиглотов мы находим востоковедов-мистиков Гийома Постеля и Тезео Амброджо дельи Альбонези (причем первый известен также как путешественник, географ и математик); богословов и грамматиков Теодора Библиандера и Каспара Вазера; историка Иеронима Мегизера; руководителя Ватиканской типографии и библиотекаря Анджело Рокку; юриста и полимата Клода Дюре. Авторами исследований, посвященных истории и этимологии отдельных языков, также оказывались представители разных наук и профессий: собрания французских этимологий составлены врачом-анатомом Жаком Дюбуа и философом и математиком Шарлем де Бовелем, сопоставительный словарь латинского, греческого, немецкого и чешского языков – грецистом и корректором в типографии Фробена Зигмундом Гелением, критикой этимологий Бовеля занимался правовед Вольфганг Хунгер и т. п.
Иными словами, лингвистикой обычно занимались не «в поле» в современном смысле слова, но «на полях» других наук, в том числе естествознания и медицины. Это не удивительно, если принять во внимание, что языкознание как самостоятельная дисциплина оформилось значительно позднее. Кроме того, гуманистическое образование, которое получали практически все ученые того времени, несомненно, давало интересующимся некоторые представления о языковых древностях. В свою очередь, маргинальное положение языковых штудий объясняет то, почему работы о языках нередко появлялись как относительно случайные публикации (см. далее об «Алфавите» Постеля) или, напротив, составлялись многие годы и в итоге оставались незавершенными (как «Защита немецкого языка» Хунгера, «Сокровищница» Дюре и второе издание «Митридата» Гесснера). Менее очевидно и заслуживает внимания другое обстоятельство: если среди авторов книг-полиглотов мы и обнаруживаем преподавателей грамматики, то, как правило, это специалисты по восточным языкам (древнееврейскому, арабскому, сирийскому). Изучение языкового многообразия и классификация языков в этот период были связаны с различными науками, однако не имели прямого отношения к «Grammatica» как дисциплине тривиума, основанной на античных описаниях латинского языка.
В нашей работе речь пойдет о книгах-полиглотах XVI в. как форме описания языкового многообразия. Непосредственные задачи каждого из этих сочинений, сформулированные авторами или имлицитно отраженные в тексте книг, а также их композиция будут проанализированы в контексте истории их создания, а также в связи с маргинальным положением лингвистики, ее теоретической и практической зависимостью от других научных дисциплин. Рассмотрев устройство и источники полиглотов первой половины столетия, мы посвятим бо́льшую часть работы труду, унаследовавшему их достижения, – «Mithridates. De differentiis linguarum» (1555) Конрада Гесснера. Выбор его в качестве основного объекта объясняется целым рядом обстоятельств: хорошей документированностью и изученностью биографии автора; значительными успехами Гесснера в других науках, что позволяет оценить их влияние на трактовку языков в справочнике; известностью, которую получил полиглот Гесснера
