– Эх, парень! Ты уже действительно взрослый и должен понимать ситуацию, – сказала Мегера. – Твоей сестре было тяжело расстаться с любимым человеком. А если он не вернётся? А если бы ты тоже покинул её? Думаешь, она бы выдержала?
Джон потёр указательным пальцем кончик носа, но промолчал и от книги не оторвался. Он всегда так делал, когда другие пытались его поучать: делал вид, что ему всё равно.
– Помнишь, как он наказывал, уходя? Нам с тобой защищать и беречь её, – продолжала женщина уже тише. – Как никак, все важные решения, касательно порядка среди колонистов, в отсутствие Томаса принимает именно она. Тебе бы стоило её поддержать, а не дуться, как малому дитя.
– Я – мужчина! А мужчина должен воевать и обеспечивать безопасность своих близких! Я умею стрелять, и я проворный! Мог бы и пригодиться…
– Тьфу ты! Надоел ныть! – Мегера тряхнула головой; ей очень хотелось взять с постели книгу и запустить ему в голову. – Иди и пожалуйся своей сестре!
С минуту Джон молчал, затем вдруг внимательно посмотрела на неё; женщина заметила в его взгляде нечто такое, из-за чего ей стало не по себе. Как тогда, она в первый раз, после отъезда Стерлинга и остальных.
– Чего такое? Снова с ней что-то не так? – спросила она с подозрением.
– Амелия опять разговаривала сама с собой, – Джон тяжко вздохнул. – Вчера, пока вы там, у Дэвидсона, пьянствовали… Я слышал, как она тут, за занавеской, разговаривала с матерью.
– Н-да-а… Дела-а-а…
Вот, какие странности начались после ухода Стерлинга. Амелия всё чаще стала проводить время наедине со своими мыслями… И только Бог знает, какие мысли роились в её голове.
– И, что страннее всего, она ведь не помнит, как и о чём болтает в такие минуты… – заметила Мегера вслух.
– Или делает вид, что не помнит. Знаете, я боюсь, как бы ей не стало хуже.
– И эта клуша, Магдалена! Только и может, что молиться да молиться, католичка проклятая! Я просила её поговорить с твоей сестрой, но, видимо, результатов это не принесло.
– Я и сам говорил с нею, – произнёс Джон безэмоционально. – Она уверяет, что хорошо себя чувствует. Что здорова. Но мне иногда кажется, что у неё в голове таится какой-то особенный мир, скрытый от всех…
После этих слов Мегера не могла не вспомнить былые деньки три года назад, когда Стерлинг, скрывая от Амелии свою настоящую личность, обманывал её. Какова была реакция несчастной, сломленной девушки… и тот нож, торчащий из груди их капитана… Мегеру пробрал краткий озноб от этих воспоминаний. Вот он – результат самоуверенности Стерлинга. А вдруг в следующий раз одной раной будет не отделаться?
Мегера скосила глаза в ту сторону, где на другом конце спальни, за шторой, спала Амелия. Джон прав, и предугадать, как его сестра поведёт себя завтра, и послезавтра, уже никто не мог.
– Что ж, у Томаса есть своя голова на плечах, и, наверное, не зря он оставил Амелию, как замену самому себе, – произнёс парень уже несколько воодушевлённо. – До этой поры всё было вполне неплохо. Ну… кроме того случая, на охоте…
– Ладно, ладно! – Мегера махнула рукой. – Думаю, не долог тот день, когда Стерлинг и остальные вернутся назад… Кстати, чего это ты там перечитываешь с утра пораньше?
– Отыскал среди нашего барахла старые книги. Тут есть записи об Ольденбургской династии.
– Это что ещё за название?
Джон лукаво взглянул на неё и улыбнулся, как обычно делал это, когда ощущал своё умственное превосходство над бывшими пиратами.
