МИША. Ну – я это просто так – из интереса. Гипотетически.
ИВАН. Я бы нет. Чего я тогда стою?
ЛЮБА. Я не знаю. Скорее нет.
МИША. Мне как-то тоже не с руки.
СЕРГЕЙ. Нет – я, пожалуй, точно сделал что-то такое, если бы мог.
СВЕТЛАНА. Глупо. Это всё равно, что спорить с судьбой. Если судьба, то поступишь. Если нет – так это же будет не твой мастер. Мне рассказывали родители, что хуже, чем не поступить вовсе – это поступить не к своему мастеру. И Жильцов говорил нам, что нужно ждать своего.
СЕРГЕЙ. Поздно мне уже ждать. Мне уже двадцать.
СВЕТЛАНА. Парней берут до двадцати пяти. Вам вообще повезло – вас приходят намного меньше, чем девочек.
СЕРГЕЙ. Зато нам недостаточно, для поступления, надеть короткую юбку, или полупрозрачную белую блузку с чёрным лифчиком. А ведь так некоторые ходят – и проходят. И парней не так уж охотно расхватывают. Я до сих пор сижу – хотя уже третий год обиваю их пороги. И как только я говорю им свой возраст, в глазах у них сразу всплывает: «Ну, блин, что ты сюда пришёл?! Иди, работай и стругай детей!»
МИША. А что – тебе бы так этого не хотелось?! (смеётся)
СЕРГЕЙ. Тут себя бы обеспечить всем нужным. И в моём возрасте им всем уже глубоко наплевать на то, как и что я читаю – лишь бы закончил поскорее и освободил место для «достойных».
ИВАН. Ну – у них тоже есть своя логика – молодых легче обучить, подстроить под себя, у них ещё глаз не огрубел, в отличие от тех, кто старше. У старших уже есть своё представление обо всём и его часто бывает трудно выбить или изменить.
СЕРГЕЙ. Да всё равно мне на представления. Главное – пусть возьмут, а там уже изменюсь, как скажут. Я готов – мне плевать на остальное. Пусть из меня делают – пусть лепят заново.
ЛЮБА. Ну – я вот просто чувствую, что Рыжаков – мой мастер. У него такие спектакли. Я понимаю в них всё. Особенно «Маленькие трагедии». Просто если попадёшь не к своему мастеру, но пройдёшь все этапы прослушиваний, он тебя начнёт перестраивать под себя, ломать всего. А это хуже, чем не поступить. Тогда такой капец начинается. Тебя тогда просто выворачивают наизнанку, а ты и не знаешь, что сделать, чтобы ему угодить. Лезешь вон из кожи, но всё равно ничего не выходит как нужно. Очень быстро тебя или полностью изматывают или отчисляют. Редко, конечно, но и так тоже случается.
СЕРГЕЙ. Нет – когда вообще не поступаешь, то всё намного хуже. Тогда ты ломаешь сам себя. Что ты – последний идиот, у тебя нет таланта и ты вообще ни на что не способен. Это всё равно хуже. Тогда опускаются руки. Как по мне, то поступить надо в любом случае. А то, что тебя могут ломать – перестройся. В этой профессии, судя по всему, всё равно придётся постоянно это делать. Хоть в институте, хоть в театре. Жильцов говорил, что практически невозможно попасть к идеальному для тебя режиссёру – всё равно приходится подстраиваться. Под режиссёра или партнёра, да хоть и под гримёра – а то скажешь ему что-то не то – он тебя разукрасит, как шлюху. И играй потом Гамлета. Так что всё равно идеала не найти – придётся меняться.
ЛЮБА. Я тоже третий год поступаю – и ничего. Не ломаю сама себя.
ИВАН. Ты, может, просто к этому иначе относишься, чем Сергей. Серёж, не принимай это слишком близко к себе – как личное оскорбление. Что, вот, не пропустили в институт, все скоты, а я бездарность. Тут такое отношение только губит.
СЕРГЕЙ. Ну а иначе то – как? Не пропустили – плохо. Нельзя же взять и просто забить на это?! Вообще на всё наплевать?!
