Мы – Актёры - страница 4

ИВАН. Нельзя. Но есть золотая середина. Я, когда был на спектаклях Пореченкова… Играет вроде хорошо, но чувствуется, что он от этого ничего не получает. Вот нет никакого приёма энергии от зала.

СЕРГЕЙ. А как без отдачи можно хорошо играть? Должна быть связь с залом.

ИВАН. Нет. Связь была, и многим нравилось. И мне тоже, но вот словно бы ему от этого, ни жарко, ни холодно. Как будто всё равно – что он играет, как. Получается – ну и хорошо. Аплодируют – значит, всё нормально. А ему самому всё равно, что происходит.

СЕРГЕЙ. То есть ему всё равно, как реагируют?

ИВАН. Нет. Но ему всё равно получается или нет. Ну, он словно и не стремится получить удовольствие. Ему театр не нужен.

СЕРГЕЙ. Занимался бы тогда чем-то другим. Он же вроде в спецназе служил…

МИША. Какой там?! В стройбате! В спецназе служил Турчинский.

ИВАН. В войсках связи. Не в спецназе.

СЕРГЕЙ. А я помню рекламу с Турчинским на ТНТ, где он говорил: «Голове мышцы не накачаешь. Больше читай». Он, наверно, был единственным человеком, который на ТНТ сказал что-то подобное.

ИВАН. Я не помню такой рекламы.

ЛЮБА. Я тоже.

МИША. Люди – зачем вы смотрите ТНТ?!

СЕРГЕЙ. Да вы просто маловаты, чтоб такую древность помнить. Я сам тогда ещё в Сибири жил. Хотя Дом 2 тогда уже показывали.

МИША. Друг – ты Дом 2 смотришь?!

СЕРГЕЙ. Иди ты!

СВЕТЛАНА. Я смотрю – а что?

ИВАН. И я тоже.

Пауза.

МИША и СЕРГЕЙ (одновременно). Отойдите от меня. (смотрят друг на друга молча одну секунду, потом смеются, дают пять друг другу)

СВЕТЛАНА. Ну – а что такого?!

МИША. Да нет – ничего. Просто когда чихаешь – отворачивайся от меня. Хорошо?

СВЕТЛАНА. Нет – его есть за что смотреть.

СЕРГЕЙ. Ага

СВЕТЛАНА. Во-первых – это очень интересные наблюдения за людьми, для тех же этюдов, во-вторых – там иногда реально есть над чем посмеяться.

СЕРГЕЙ. Ну – если, с этой точки зрения, может и да. Не забуду, как я, зайдя к сестре в комнату, а она тоже это смотрит, услышал: «Я не транжира никакая. Я вот только сегодня положила себе пятьсот рублей на телефон, чтобы общаться с Олей. Они все и кончились. Тебя не устраивает что-то?!» Господа, позвольте вами представить… (запускает правую руку в правый карман, вытаскивает мобильный телефон) Самсунг Х-620, 2005 года выпуска, на счёту которого сто пять рублей, кои являются частью одной тысячи рублей, положенной на счёт в конце июня прошлого года.

МИША. Фига ты еврей.

СЕРГЕЙ. Я ни разу не еврей, может, даже, к сожалению. Я, как-то раз, в ГИТИСе, когда заполнял анкету, наткнулся на вопрос «Этническая принадлежность». И я написал «Еврей».

МИША (говорит с акцентом). Так ты решил, таки, подвязаться к великой еврейской общине, да?

СЕРГЕЙ. Да я так, по приколу написал. Ведь – Смоктуновский – еврей. Рязанов – еврей. Может, меня по расовому признаку примут?! Или хотя бы укорю их за то, что меня не взяли, потому что я еврей. И я бы затаскал их по судам за расовую дискриминацию.

Из аудитории выглядывает студент вуза.

СТУДЕНТ. Ребята – тихо! Вы мешаете прослушиванию!

Все затихли. Студент закрывает дверь.

ЛЮБА (тихо). А кто, в каких театрах бывал в последнее время?

СЕРГЕЙ. Я последний раз был на Ричарде III в Сатириконе.

ЛЮБА. И как?

СЕРГЕЙ. Очень понравилось. Райкин, хоть это и был трагифарс, но он действительно меня напугал. И пусть он горбатый, хромой, но он это подал так, что его как бы ещё больше боишься. Мол: а кем бы он мог стать, с такими же методами и замашками, если б не был увечным физически? Да он бы и Господа пополам разорвал в душевой. И ещё Бутусов прекрасно придумал этот эффект – направлять свет на Райкина, чтобы на заднем плане сцены была его огромная тень до потолка. Блин – он тогда, если судить по тени, похож на КГБ-шника. Но в самом конце Райкин маловато страдал. Бутусов как-то не стал смаковать эти сцены. Было ощущение недосказанности – словно его муки вырезали. Но всё равно было очень интересно!