Обед на двадцатипятиметровом столе. Кушанья приготовлены в столовой КПХ46 родителями.
В 3 часа начался парад и соревнования. Стройными колоннами проходили отряды, строились в четырёхугольник, оцепив спортплощадку. Прошли выступления октябрят, живгазеты, упражнения на турнике, трапеции, прыжки, метания и гордость школы – волейбольная команда. Играли с совхозом Пахта-Арал, старая команда. Счёт 2—1 не в нашу пользу, но это никого не огорчило. Команда «противников» одобрила чёткость и красоту игры.
– Ну, спасибо, Чернушка, утешил ты меня, – говорил секретарь райкома.
Работа школы наложила свой отпечаток на жизнь промхоза. Дворы были красиво разбиты на деловые площади и красивые пятна газонов. Игры детей были не примитивны, как раньше.
Проходя по улицам, я видел плоды работы, и это наполняло радостью то место, где у человека до революции находилась душа. Но я чувствовал страшную усталость.
В этот год я поехал в Алма-Ату, Чимкент, Ташкент, Москву, Киев, Жмеринку. Это было и свадебным путешествием.
Но школа не выходила из головы. Создавались новые планы. Я видел дворцы пионеров, парки, стадионы, но видел в них то, что можно было перенести и привить в своей школе. В промхоз я привёз альбомы, книги, украшения, эскизы.
Неуверенности в работе не было.
Стоило бы рассказать о деталях борьбы за носовой платок, красивый костюм, организацию речи и движения тела, о привитии музыки, шахмат, об организации классных и отрядных вечеров, хотя это было бы мне нелегко написать, отрываясь от моей современной действительности.
Но это повторится! И это будет не кустарная работа одного педагога, это будет стройная система, проверенная и испытанная людьми повыше меня опытом и интеллектом. Аминь.
Вот ещё побеседовали мы с тобой. Правда, Звёздочка?
Молочных рек и кисельных берегов не обещаю
24.4.44
Милая ты моя очковая девушка.
Ну и язычок у тебя, где-нибудь да кольнёт: «Истинные слова неприятны; приятные слова не истинны», – а примечанием постаралась кольнуть: «почему я должна верить твоим?». Да потому что они неприятны, в них много грубой правды, мадригалов тебе я не пишу, воздушных замков не строю, молочных рек и кисельных берегов не обещаю. Нет, милая Муся, на приятность своих слов я не обращаю внимания, ибо их рождает жизнь, а она у меня неприятная, хотя бы тем, что я не хозяин своей судьбы.
Разбираем другое:
«Не хвались завтрашним днём, потому что не знаешь, что родит тебе этот день». Подчёркнуто тобою.
Хвалиться, конечно, не следует, но надеяться на него и добиваться от него определённой цели необходимо, а полностью отдаваться на волю рока – слабодушие.
А вот насчёт афоризма из Ницше хочется поругать тебя. Вот уж из такой гадости, как Ницше, я ничего бы не взял. Быть рабой желания мужчины – «счастье женщины: он хочет». Дальше это выражено так: «Красота мужчины в его уме, ум женщины в её красоте». Так он последовательно отодвигает женщину до физиологического аппарата, вещи без воли и ума. Разве не бесит тебя подобная картина? Увы, наши женщины, получив свободу, прежде всего, демонстративно надели узкие юбки, не торопясь двигаться вперёд, но ведь есть и такие, как мой Огонёк. А она, эта свобода, есть. Этому я теперь верю. Только меня бесит, когда ты пишешь такие вещи:
«Стараются… сделать хорошей женой и хозяйкой… ведь ты и будешь тем мужем, который будет наслаждаться плодами…» и т. д.
